Погода выдалась отменная: безветренно, тепло, свежевыпавший снег приятно хрустел под ногами. Тёмная ночь, озаряемая ночным звездным небом и яркими вспышками повсюду взрываемых хлопушек, фейерверков и прочей пиротехники — что не говори, а людям хочется праздника, и каждая ночь первого января любого года будет такой.
Никаких особых планов на новогоднюю ночь у меня не было. Я решил зайти в гости к приятелям, затем прогуляться к ёлке и лечь дома спать. Даже напиваться особо не хотелось. Я подошел к подъезду, стал набирать цифры на домофоне, но в этот момент две молодые и уже изрядно отметившие, совсем юные девушки, открыли дверь снаружи, и вышли мне навстречу, стыдливо и весело хихикая. Одна из них, смущенно отводя глаза вниз, произнесла: "Здрасьте, с Новым годом" и быстро-быстро засеменила подальше. Поднявшись на третий этаж, мне пришлось совершить небольшой прыжок, чтобы не наступить на свеженалитую лужу, о происхождении которой я моментально догадался. Удачно совершив перемещение, я повернул голову и на несколько секунд остановил свой взор на двух, как оказалось, лужицах, без сомнения оставленных юными девицами. "Интересно, какая принадлежит той, что смущенно поздоровалась со мной при выходе?" , — задумался на несколько секунд я. Судя по диаметру второй лужи, одной из юных нимф долгое время приходилось нелегко, и, вероятно, именно она приняла решение зайти в этот подъезд:
Я позвонил в звонок, и едва дверь распахнулась, мне пришлось вновь проходить осторожно: на сей раз для того, чтобы ненароком не наступить на чужие ботинки — обилие обуви свидетельствовало о том, что в квартире собралась довольно большая компания. Я не ошибся — в комнате сидело человек двадцать: три моих приятеля, три незнакомых девушки, брат моего приятеля и незнакомые мне люди. Стол ломился от еды, бутылок с алкогольными напитками и коробок от соков. Я сел рядом с одной из девушек и стал прислушиваться к разговору. Речь шла о взаимоотношении парней и девушек. Девушка, с которой сидел рядом я, была в ударе — она выпила стопку то ли коньяка, то ли виски, запила соком и продолжила разговор, начало которого я не успел застать:
— Я могу сказать вам честно, если девушка парню не звонит сама, не пишет, не спрашивает где он, с кем он, чем занимается — это означает одно: ей на него наплевать. А когда она в нем действительно заинтересована и хочет быть с ним, то будет звонить ему по пять раз в день, всегда найдет время для встречи, приедет к нему сама. Но если она не хочет — будет отмазываться, искать предлоги, чтобы не встречаться, не подпустит к себе близко: Поверьте мне как девушке — это так и есть. Я сама такая же.
— Возможен и другой вариант, — вступил в разговор я, — девушка начинает доставать парня по пять раз в день вопросами: где он, с кем он, не хочет ли с ней встретиться, а он уже не особо этому рад, и тогда уже не девушка, а он будет отмазываться, искать предлоги, чтобы избежать её излишнего внимания: ну разве что время от времени будет приглашать на разовые встречи для интимного времяпровождения.
Девушка с интересом посмотрела на меня, прищурилась, стрельнула глазами и произнесла:
— Не знаю как насчет других девушек, но за себя скажу: обычно я решаю с кем и когда мне встречаться, с кем я буду долго разговаривать, а с кем нет, для кого я найду всегда время, а для кого буду постоянно "занята" , и, в конце концов, с кем я буду спать, а для кого я всегда буду "не готова" , позволяя при этом ему пытаться добиваться меня.
— В этом нет ничего такого сверхудивительного, — ответил я, — любая может похвастаться тем же, потому как вокруг любой более-менее привлекательной девушки часто скапливается определенное количество желающих с ней что-нибудь замутить. Есть и парни, для который ты всегда будешь всего лишь одной из.
— Ну уж только не я, — уверенно произнесла девушка.
— И ты тоже, — не менее уверенно ответил я, — можешь быть для кого-то такой.
Девушка вышла из-за стола и встала посередине комнаты.
— Мужчины, я хочу попросить честно поднять руки тех, кому я нравлюсь, и кто бы со мной не отказался переспать, — произнесла она, и стала демонстрировать себя всем присутствующим. Это была довольно привлекательная девушка лет двадцати шести-двадцати восьми, с неплохой фигурой, красивыми ногами, и довольно соблазнительно одетая в обтягивающие темные легинсы и платье, делающее её наружность сексуальной. Во всем её облике виднелась вечно юная в душе девушка, которая мечтает о том, чтобы ее биологические часы если не остановились, то хотя бы замедлили свой неумолимый ход, и она навсегда бы оставалась молодой, свежей и привлекательной. Все как один подняли с восторгом руки, лишь две другие девушки сделали недовольное лицо, но никак не отреагировали на выходку моей собеседницы, диалог с которой и спровоцировал её на этот демонстративный выход.
— Это вопрос или предложение? — осмелился спросить кто-то из поднявших руку.