Сначала мужик не заметил меня издали, так как смотрел себе под ноги. Мне хотелось опять спрятаться, но побег был бы уже неловким.
Тут он чуть не споткнулся! Застыв, глядел на меня во все глаза.
"Во, пидар" , произнёс он и слегка шарахнулся в сторону. Я гордо поонанировал рукой свой член перед ним и встал на колени. Асфальт больно впивался в надколенники, но я хотел этого гиганта.
Да щщазз, прям он разбежался! Торопливо он обогнул меня и дошёл до вокзала вдали. Я уже успел кончить и одеться.
Домой я пошёл изгибом, завернув, пошёл по мосту над местом происшествия. Задумчиво я остановился у перил и глядел на одинокий фонарь у поворота дороги перед тоннелем, который был в два метра длинной.
Ну я дожился! Эксгибиционист недоделанный! Надо было это мне? Если мне это понравиться? Хотя… уже — да. Ощущение последней бляди, отдающейся каждому встречному под мостом! Ужас! Это — не я, кто-то другой. Но, вот: тот самый поворот, где я нагишом, бесстыдно перед неизвестным себе надрачивал.
Послышались голоса. Я пригляделся: со стороны вокзала шли трое, по голосу одного я узнал шофёра. Двое других были: высокий русый парень лет тридцати и накаченный мужик лет сорока-пятидести. Они мало говорили.
Меня бросило в пот. Конечно, я стою вдалеке, в сохранности и наблюдаю со стороны. А, что, стоило мне не кончить, надо было б через рельсы сматываться с охапкой трусов в руках? Нет, мальчик, тебе крупно повезло.
Так я думал один день до рокового дня.
Чёрт меня дёрнул опять туда ломонуться на следующий день! Зачем?
Хуёв мне всё мало! Так получай, проститутка!
* * *
Одев лишь футболку и шорты, я призадумася. Пойду-ка я лучше в час ночи, никаких приключений больше не хочеться, но желание обнажиться в ночи — кайф! И лучше всего не перед дорогой, а то ещё настучат.
Было тихо, мирно.
Тусклый свет горел со всех сторон, лёгкий ветерок покачивал верхушки деревьев.
Я осторожно спускался по тротуару к повороту к депо. Автобус стоял как вчера. Три раза осмотревшись, я тихонько пошёл по тропинке к площадке под мостом. Никого не было. На другой стороне через низкий ров с рельсами слегка что-то похрустывало. Видимо, опять крысы. Остановившись перед квадратной ямой в бетонной площадке, я стал раздеваться. Лёгкая дрожь пронизывало всё тело. Было, как говориться, страшно и прекрасно. Сложив вещи в углубление, я широкими шагами проходил под мостом вдоь и поперёк, освежая промежность и подмышки на свежем воздухе. Скоро, однако, стало скучно, и я присел на бетонный скат у стороны пешеходного моста и закрыл глаза. Не знаю, сколько минут прошло, вдруг со стороны рельс взял разбег один человек, видны были лишь очертания.
Боже, куда мне? Я хотел соскочить и подбежать за вещами, однако же, крепко сложенная фигура оказалась за полминуты передо мной. Меня охватил страх. Нешевелясь наблюдал я за мощной головой впереди. Мгновенно невидимые глаза локализировали моё оголённое тело. Хотелось уйти, убежать, провалиться, забыться. Сердце колотилось так, что почти всё тело дрожало. Сухость во рту подтолкнула к первому действию.
Поднявшись на затёкших ногах, я попятился к верху поката. Фигура мужчины немедленно направилась ко мне, и, пересекнув световой луч, я увидел горящий взгляд этого самца. Тяжелой рысцой он стал подбегать ко мне. Чувство страха переросло в панику, и я рванулся боковым изгибом в сторону кустов, так как рельсы были опасней для возможного падения, и мест прятанья на другой стороне почти не было. Оторвавшись от преследователя, я летел, не разбирав тропы, через дебри; колючки прочерчивали полосы по голым ляжкам, локтям, ветки хлестали по лицу. Быстро я запутался в буйном диколесье и остановился, пытаясь отдышаться. Краем глаза я заметил белый силуэт на соседнем месте. Не успев переварить происшедшее, белоснежное пятно надвинулось на меня. Попятившись, я полез глубже в запутанную глушь веток, но белый, высокий человек подскочил ко мне и вонзил свою лапу в моё плечо. От боли и неожиданности я поник вниз. Колючки безжалостно кололи-рвали мой зад и ляжки. Вторая клешня ухватилась сзади за шею у челюсти, что стало больней и мне нельзя было выдавить и вздоха. Такого зверского обращения я давно не испытывал! Таким образом тащила эта махина меня из терновника.
Вытянув на свободное место на тропе, он обхватил спереди моё горло и направил моё лицо на себя. У меня плыло всё перед глазами, кожа жгла, суставы болели. Голова была как будто набита ватой. Но я быстро пришёл в себя и увидел в сумрачном свечение лицо своего тирана. Это было красивое, волевое лицо русого немца с высоким лбом, пронзительными глазами, тонким, длинным носом, суровыми губами и приятной щетиной. На нём была только белоснежная майка и светлые спортивные брюки. Его руки пахли непонятным, терпким веществом.
"Ви хайс ду?" бесцеременно рявкнул он, сканируя взглядом характеристику моего испуганного лица. "Дирфгис" , соврал я. "Вас ист дас?" и, не дожидаясь ответа, с размаху одарил меня звонкой пощёчиной. В голове загудело и я прильнул боком в траву. "Ху-рэ" , отчётливо прокомментировал он, хотя я и так знал, что я веду себя как блядь. Вскоре я ещё и узнал, как насилуют мужика — меня.
Подойдя сзади, он закрутил мне руки на спине и толкал впереди себя к площадке под мостом. Там уже дожидался нас широкоплечий громила, тоже немец с бритой головой, тёмной, длинноватой бородой в серо-зелёной футболке и камуфляжных брюках. Подойдя ближе, он представил себя и русого как членов скрытого розыска от департамента по административному нарушению. К тому же, они орудуют по заявлению г-на N. в домогательстве и угрозе общественности.
Я молчал.
— Может быть, мы тебя просто отъебём в наказание, — дополнил тёмноволосый, и оба заржали.
У меня выступили слёзы. До этого меня никто не драл в жопу, разве что один русский семь лет назад. Я почувствовал, как задний проход автоматически начал сжиматься и разжиматься. Слава богу, они этому предательскому акту моего ануса не придали значения.