Не успели сесть за стол, приехал минивен с "подарками". Бросились разгружать машину, снося продукты на кухню. Старшой расписался в получении и все вернулись кушать. После ужина, прошедшего в более-менее оптимистической атмосфере, мы с Бодей и Анютой приступили к разбору привезенного. Как и ожидалось, щедрость турфирмы "не знала границ". Куча нескольких видов мивин и чипсов, с десяток пачек печенюшек типа "Артек" , галеты, орешки, пару десятков рыбных и мясных консервов, две палетки минералки и 10 бутылок дешевой водки. Короче сплошная "смерть желудка". Рядом повертелись несколько самых любопытных и понесли "радостную" весть остальным. Я огласил тем желающим, кто еще зависали в столовке с чаем, разрешение взять водку. Богдан с Аней стали сортировать продукты по полкам, а я потащил свою грусть по унылому, плюющему с неба холодными брызгами, серому двору.
В домике сбросил ветровку, разулся, улегся на траходром и тут же попал в жаркие объятия Дрюхи и Витька. Ребята поняли все еще за обедом. Две пары губ, рук, ног ласкали меня всеми возможными способами, отвлекая от мыслей и вообще реальности. Минут через 10 раздался стук в дверь, рыжик открыл и к нам присоединился Богдан с теми же намерениями.
Короче, начался форменный беспредел, куча мала, переплетение тел, рук ног: Различить кто где почти невозможно. Только рыжик устроился снизу, лаская и целуя руками, губами и языком три пары волосатых ног, пока не припал окончательно к моему железобетонному стволу и я, ласкаемый с двух сторон Бодей и Дроном, не излился в него с рыком, поглощенным ртом Дрона. Да, мужики верно решили, что лучшее лекарство от тоски и морального самобичевания — секс:
Ласки друзей становились все невесомее. Дыхание выравнивалось. Внизу копошился Витек, лаская по очереди концы обоих мужиков, пока не переключился окончательно на старшого. Андрюха сразу оживился, переметнулся в позу 69 и мы принялись не спеша ласкать лобки друг друга. Я-то пока был расслаблен, а Дрон все чаще сотрясался в волнах кайфа, пора не взревел коротко, вогнал свою колоду до горла и зафонтанировал обильно, заставляя глотать и глотать: явно соскучившись по мне, и балдея по полной.
Сам он ни на минуту не оставлял мой окрепший снова ствол. Я тоже не спешил расстаться с его слегка увядшим дрыном. Тут к нам пристыковались — ко мне Бодя, к Дрону Витек, лаская ноги и спины. Вскоре ласки старшого сосредоточились на моих ягодицах, лицо льнуло к межягодичным зарослям, а в спину упирался его крепыш. Приподнял ногу, согнув в колене. Бодя, получив доступ к очку, принялся ласкать его языком и я млел от нового кайфа. Затем язык сменился толстым пальцем и принялся пальпировать сфинктер, расширяя его и проникая все глубже, пока не нашел вишенку простаты и стал ее массировать. Почувствовав каменеющий мой жезл, Дрон активнее заработал ртом, раз за разом заглатывая его полностью. Я снова пошел на взлет. Последней каплей стало движение пальцев старшого вдоль позвоночника. Тело пронзила молния экстаза и я вновь забился в его судорогах глубоко в глотке Дрона: И вырубился.
Через какое-то неопределенное время пришел в себя в объятиях Боди. На дворе завывал ветер, по крыше барабанили редкие, но тяжелые дождинки. В домике стоял ядреный запах секса. В стороне слышалась возня Андрюхи с рыжиком. Прервались, разъединились, выскочили по малой нужде и на перекур. Вернулись в дом. Хряпнули по стопарику. Разделись и вновь завалились в постель. Голова была пустая, хотелось еще: Хотелось жрать. Думать не было сил. Какое-то время просто ласкались со старшим. Мне было странно от того, с какой нежностью этот дремучий альфа-самец милует совсем не хрупкие мои телеса: Вероятно, мужик на время решил вкусить на полную прелести голубой любви, находя в ней неслабое удовольствие.
Мне тоже все было в кайф. Медленно целуя и покусывая литую грудь, кубики каменного от напряжения пресса, его густую поросль я добрался до истекающей соком раскаленной головки, заглотил весь ствол и стал водить по корню языком. Бедра Боди пришли в движение. Минута и он затрепетал, наполняя мой рот благодарным эликсиром. Выпрямившись, я вернул часть его в рот старшому. Сбоку закряхтел Дрон, изливаясь в рыжика.
Решили передохнуть. Перекур, водка. Не то. Попросил Андрюху сгонять за жратвой. Долго его не было. Наконец заявился с целой горой бутербродов, бутылкой и помидорами. Смели все с водкой. Я конкретно окосел. В голове бурлила любовь ко всему миру. Дико хотелось сосать и трахать (трахать больше) и мы вновь сплелись в кучу малу. Сосал обоим мужикам, соревнуясь в этом с рыжиком. Он отвоевал у меня детинушку. Валетом схлестнулись с Бодей и принялись исступлённо трахать друг друга как в последний раз. Долго, очень долго. Стонал, выл, рычал. Челюсти ныли уже немилосердно, но я упрямо заглатывал твердый болт, словно казнил им себя. Боль была в тему. Сзади чувствовал жесткую шерсть Андрюхи, его бревно меж своих ягодиц, его язык в своем очке. Взорвался и полетел, а через миг уже глотал сперму старшого.
На этот раз вырубился надолго: Проснулся в объятиях Дрона спереди и Богдана сзади: Хотелось еще. Не описать кайф нахождения между зажавших тебя мощных тел и я трепетал как осенний лист. Вминаясь задом в лобок старшого, я принялся терзать лохматый торс Андрюхи. Через минуту мокрый от смазки болтик Боди уже вовсю шоркал меж моих булок, а Дрон медленно подтягивался вверх и я лизал и целовал его потную волосню, пока не наткнулся губами на громадную залупу. Засосал. Почувствовал, как спереди мой вновь железный хрен заглотал Витек, а сзади Бодя сильно сместился вверх. Звуки отсоса теперь слышались и сверху и снизу. Мы с Дроном кончили одновременно. Сверху, спустя еще пару минут, нас догнал Бодя. Наступил полный аут. Почти разом и окончательно вырубились уже все:
Спали почти до одиннадцати утра. Проснулись от жуткого воя ветра во дворе. Дверь вырывало из рук. Струя мочи почти параллельно земле тут же уносилась в сторону. Даже дышать было сложно. В домике стоял конкретный колотун — изо рта шел пар. Покурили внутри. Говорить нормально никто не мог — последствие беспредела. Оделись потеплее. Помогло мало. Допили водку. В горле жгло дико, но полегчало. Мало. Дубак. Добыл заныканную бутылку скотча. Витя нарыл пачку печенья. Вылакали всю.