Я долго ехал и долго не решался, но всё-таки приехал.
— Скажите, а квартира такая-то здесь? — спроси я у сидевших возле подъезда старушек.
— А вы к кому?
— К Диме.
— А-а, — сказала одна из них и встала, чтобы проводить меня. Зачем — не знаю. Я бы и сам нашёл.
Дверь открылась. Молодой, небритый мужчина непонимающе смотрел на нас. Старушка ждала, не уходила.
— Здравствуйте, я: из Перми, — сказал я.
— Что? — не понял он.
— Из Перми. — повторил я.
— А, — сообразил он и открыл дверь пошире, чтобы впустить меня.
Старушенция, удовлетворённая полученной информацией пошла по лестице вверх.
Дима впустил меня в квартиру, которая была двухкомнатная и было в ней очень и очень неприбрано. Жилище одинокого мужчины. Я попросил Диму сходить за выпивкой, сам в это время переоделся в лосины и ждал. Потом я почистил картошку, сварил. Мы сидели рядом, смотрели телевизор, говорили мало. Алкоголь не брал меня и я очень устал. Наконец, я вытянулся на тахте, ничком. Тогда он погладил меня по голове и я потёрся об его руку.
Он быстро встал, а я перевернулся на спину, не понимая, куда он. А он уже полностью голый подошёл к тахте и лёг рядом, навалившись на меня, начал целовать. Небритый, он меня царапал.
— Колючий, — сказал я ему. — Тебе придётся меня изнасиловать:
Он ничего не говорил, начал стягивать с меня лосины вместе с трусиками. Получалось у него не очень умело, поэтому я всё-таки вынужден был вывернуться из-под него и раздеться саммостоятельно. Не могу сказать, что я был очень возбуждён, скорее наоборот. Но назвался груздем: Теперь я понимаю, что надо было вести себя иначе. Однако это был мой первый раз.
— У тебя есть вазелин? — спросил я. Он встал, взял крем, намазал мне попу, чем удивил меня, потому что я думал, что смазывать надо его член. По комнате распространился сладковаиый запах детского крема. Потом снова встал, убрал крем, вернулся на кровать. Я попробовал было встать на четвереньки — я думал, что так будет правильно. Но самец рулил и самка, которой я в этот момент стал для него, должна была подчиняться. Он перевернул меня снова на спину, сам сел мне на грудь и поднёс член к моему лицу. Я раскрыл рот и он начал вводить в мой рот свой член. Я не умел сосать и ему, наверное, не очень понравилось.
Он перевернул меня на живот, я снова попытался встать на четвереньки, но он приподнял меня, сам сев на колени и разом усадил меня на свой член, мой зад разорвало болью, а он принялся поднимать меня и опускать обратно. Он просто дрочил мной свой член. Несколько движений я терпел, а потом закричал от боли. Я кричал и прыгал на нём, ничего н чувствуя, кроме боли в заду. Наверное, он думал, что я кричу от наслаждения. А может, ему просто было всё равно, он просто меня трахал. Ведь я сам выбрал такую роль! Я сам сказал, что я — пассивный, что я — самка, а значит сам отдал ему право делать мне больно, делать со мной то, что он посчитает нужным.
Наконец, он выпустил меня и я упал ничком на тахту. Тогда он перевернул меня на спину, раздвинул коленями мои ноги, так что я вынужден был подогнуть колени, открывая ему попу, и снова вошёл в меня. На этот раз не было больно, я уже просто ничего не чувствовал. Он трахал меня и трахал, как бы натягивая на свой член, я лежал, раскинув руки, потом, сообразил, что ему будет легче кончить, если я буду издавать какие-то звуки и начал постан
Он трахал меня, а я лежал и просто ждал, когда это кончится. Понимая, что если просто лежать бревном, дело затянется, я начал постанывать. Руки мои были раскинуты, я сгребал ладонями простыню и изображал, как мне хорошо от того, что он меня имеет. Он дёрнулся и остановился. И вышел из меня, крепко проведя ладонями по моим бёдрам.
— Ты не кончил? — жалобно спросил я, уже совсем утомлённый — долгая дорога, секс без удовольствия и всё такое:
— Ты что! — сказал он, наверное, имея в виду, что как я мог такое подумать.
Он посидел немного. Я просто лежал.
— Я просто давно ни с кем не был:
— А ты у меня первый, — вдруг сказал я.
— Да ну? — не поверил он. Но снова ничего не сказал.