В каждом подъезде свои активисты. У нас это Елизавета Ивановна с шестого этажа и Николай Евгеньевич, кажется, с девятого. До всего им есть дело. Объявления вывешивают, деньги ходят собирают. Покоя от них нет. Живем, не как в жилом доме, а как на производстве, где каждый вечер то собрание отдела, то подготовка к профсобранию, то обсуждение повестки дня ближайшего общего собрания… Николай Евгеньевич ходил по квартирам, собирал деньги на забор вокруг газона: Собрал, придурок, заказал у какой-то фирмы, весь газон перекопали, изуродовали, потом приехал каток асфальтировать хорошую землю вокруг газона: Теперь живем — дышать нечем. Дышим асфальтом. Общественная работа в доме кипит.
И вот как-то встречаемся в лифте с Елизаветой Ивановной. Она мне:
— Ах, Алексей Иванович, такой молодой, такой красивый, а живете один. Да за вас любая пойдет. Такой вы хозяйственный, такой аккуратный всегда:
И тому подобное.
Я улыбаюсь, отвечаю:
— Спасибо, Елизавета Ивановна: Спасибо:
А сам в ужасе: уже мое отчество знает. Интересно, где рылась в моих документах? Конечно, в жилищной конторе. Едва доехал до своего второго этажа. Ехать туда секунд пятнадцать, а нервный срыв у меня в тот день был мощный.
И вот стала меня преследовать эта гадина, Елизавета Ивановна. Подхожу к дому — у самого подъезда стоят они с Николаем Евгеньевичем и зовут из-под машины котенка.
— Ах, Алексей Иванович, — обращается ко мне Елизавета Ивановна, — возьмите себе котеночка, такой хорошенький! . .
Я отвечаю, не растерявшись:
— Возьмите вы себе, Елизавета Ивановна, а у меня уже один кот есть.
Она прямо позеленела, глаза засверкали.
В другой раз вдруг звонит по телефону — тон уже не ласковый, а железный:
— Алексей Иванович, вы обратили внимание на цветы на первом этаже?
— Обратил.
— Я купила эти горшки за свой счет. Мы с дочерью на ее машине везли из магазина, намучились, не скажу, как: ужасно! Едва доперли. В общем, мы с Николаем Евгеньевичем все подсчитали, общую сумму разделили на число квартир, с каждой квартиры по пятьдесят рублей.
Я ей хотел сказать: "Пошла в задницу со своими цветами! Я что, просил тебя их покупать?" , но не скажешь же: Задинамил эти 50 рублей. Недели через три звонит снова, холодным тоном выдвигает мне ультиматум:
— Если, Алексей, вы не заплатите пятьдесят рублей за цветы в горшках, то я буду вынуждена вложить свои. Вы остались единственный со всего подъезда, кто не внес свою часть.
Я ей сразу же отнес в ее поганую квартиру эти пятьдесят рублей, протянул через дверь — а она мне вдруг опять сюсюкаясь:
— Ах, Алексей Иванович, спасибо, милый друг! Я уж зареклась делать добрые дела для наших соседей. Чтобы я еще хоть когда-нибудь в жизни взяла на себя сбор денег! Никогда! Все! С этим покончено!
Но самая серьезная провокация меня ждала впереди. Я не знал, в чем она будет заключаться, но — предчувствовал.
Подхожу к подъезду — у кодового замка топчется молодой человек. Только взглянул на его лицо — чем-то оно знакомо. Господи, ужаснулся, где его видел: в каком злачном местечке? . . Не могу вспомнить. То, что знакомый — точно, а вспомнить не могу.
Впустил его в подъезд. Вошли в лифт. Мне на второй — и ему на второй. Мне налево в отсек и ему сюда же. У меня квартира № 6, а ему надо в квартиру № 5. А там никого нет. Естественно, я по-соседски предложил ему зайти ко мне, пересидеть, подождать. Он согласился, благодарит. Я провожу его на кухню, предлагаю чай, кофе. Отвечает:
— Лучше кофе.
Я тоже думаю, что чужой кофе лучше чужого чая. И вот когда он размешивал ложечкой сахар, я обратил внимание, что у него дрожит рука. Волнуется: А я каждую секунду пытаюсь вспомнить, где видел это лицо. Но не показываю вида, что вспоминаю, мило развлекаю его полусветской беседой: погода, загазованность, автомобильные пробки: Незваный гость допил кофе и встал:
— Пойду.
— Да посидите еще.
— Нет, пойду:
Я его проводил, отпер ему общую дверь в наш предбанник. А сам неотступно думаю: где, черт возьми, я видел этого парня?!
Кто у нас живет в квартире № 5, не знаю, только здороваемся, но то, что он в эту квартиру никогда не приходил, точно. Я не встречал этого парня в нашем отсеке!
Вдруг посреди ночи просыпаюсь с ясным озарением: я вспомнил, где видел этого парня! Я видел его — в лифте, когда года три-четыре назад однажды вошли в него вместе с Елизаветой Ивановной. Ехали трое: она, я и этот парень. Точно! И она мне что-то говорила про него: то ли это "мой племянник" , то ли "мой внук" :