— А я догадывался, — сказал он, улыбнувшись, — и Машка догадывалась. Только слепой бы не заметил твоих "тщательно скрываемых чувств". Я тебя тоже хочу, — он скользнул второй ладонью по моему бедру, сжав на мгновение попавшийся по дороге пенис, подрагивающий от перевозбуждения, и потянул вверх футболку. Мягкая ткань на миг скрыла свет — и вот я снова прижал его к полу, жадно целуя эту хитрую рыжую зеленоглазую морду. Его руки ласкали мою спину, сквозь шорты напряжённые члены тёрлись друг об друга — только хриплое дыхание нарушало тишину. Возясь неловко и нелепо мы освободились от шорт, и я скользнул вниз, остановившись перед напряжённым членом. Вздыбленные и непокорные семнадцать сантиметров напряжённой плоти, увенчанные гордо вздёрнутой головкой оказались перед моими глазами. Я высунул язык и легонько коснулся уздечки. Член дёрнулся, Рома судорожно вздохнул. Проведя языком от мошонки до головки, я медленно наделся открытым ртом на пенис и замер, только медленно двигая языком вокруг этого горячего леденца. Ромка словно ждал этого момента, что бы кончить — густая, горячая сперма обильно ударила мне в верхнее нёбо. Я сглотнул, распробовав на вкус этот коктейль, и не выпустил член изо рта, продолжая его легонько посасывать. Самые сладкие, почти блезненные ощущения — послеоргазменные ласки.
— Хва… Хватит, — он почти силой снял мою голову со своего члена и потянул меня вверх.
— Совратитель, — хихикнул он, слизав с моих губ остатки собственной спермы, — а ведь я был таким хорошим, таким целомудренным мальчиком…
— Охотно верю, как же, — я ласкал рукой его гладко выбритую попку, периодически надавливая указательным на колечко ануса, — именно поэтому такой хороший, такой целомудренный мальчик на всякий случай подготовился к бурному однополому соитию.
Вздохнув, Ромка отстранился и встал. Потянул меня наверх, впившись в мои губы сразу, как только я оказался на ногах. Его член снова был в полной боевой готовности, и тёрся об мой, когда он теснил меня к столу. Прохладная деревянная поверхность коснулась моих ягодиц и я сел, а потом и лёг на стол, повинуясь давлению ладони. Опёршись на локти, я сквозь полузакрытые веки наблюдал за действиями друга. Он же не стал медлить и, достав из ящика стола презерватив и смазку, надорвал зубами упаковку и раскатал резинку по стволу. Я подтянул ноги к животу, открывая полный доступ к своей заднице. Ромка выдавил на ладонь смазку, отложил в сторону тюбик и размазал смазку по члену. Влажной ладошкой он провёл между моих ягодиц и медленно ввел палец внутрь, преодолев лёгкое сопротивление ануса.
— Нравится? — спросил он, когда я судорожно вздохнул, и добавил ещё один палец.
— Скажи это. Давай, скажи.
— Что сказать? — я не узнал свой охрипший голос.
— Ты знаешь, — Ромка трахал меня пальцами, ухватившись второй рукой за мой член и легонько его подрачивая.
— Трахни меня. Чёрт, трахни уже!
Он вынул пальцы и приставил член ко входу. И не торопился вводить его, легонечко надавливая головкой в быстром ритме и наблюдая за моим лицом. И только когда я уже почти взвыл от похоти, резким толчком вошёл в меня. И так же медленно, как дразнил, начал выходить.
— Сволочь, — выдохнул я, вцепившись руками в его бёдра и задавая ритм. Ромка хихикнул и набрал скорость, тараня мой анус резкими толчками. Чуть сменив позицию, он начал входить под углом, каждым толчком массируя простату.
— А… А… А… А… — я, казалось, перестал существовать — все ощущения сконцентрировались там, где мышцы плотно обхватывали скользящий член, горячий и твёрдый, с выступающей головкой. Я судорожными, мелкими вздохами глотал воздух, когда он выходил полностью, и тут же влетал обратно. Мой собственный член обмяк и безвольно мотался по выбритому лобку. Ритмичные хлопки, стоны и всхлипы… Он что-то говорил — но я уже не понимал, что. Слышал только его голос, и смотрел на него затуманенным взглядом, подмахивая движениям.
Первый в жизни анальный оргазм накрыл меня с головой. Словно тягучая волна покатилась из промежности, забив все чувства — я долго лежал на столе, хрипло дыша и глядя в потолок. Только изредка содрогаясь.
— Хрена тебя накрыло, — с непонятной интонацией в голосе сказал Рома, когда я наконец пошевелился и попытался встать, — как в кино.
— Да… — на нетвёрдых ногах я подошёл к нему и уткнулся в плечо, — спасибо.
*****
— Да ладно, чо уж там. Я знаю, что я великолепен. Есть будешь?
— Обязательно.
Я быстро забежал в душ, ополоснулся, потом мы долго сидели на кухне, разговаривая о всяком.
В одиннадцать вечера пришла Маша.
— Я смотрю вы времени даром не теряли, — с некоторой долей ревности в голосе заявила она, — давайте кормите меня, мойте и ублажайте всячески, а то устала — жуть.
Ела она быстро, не забывая стрелять глазами. В какой-то момент она поймала мой взгляд, и хищно провела кончиком языка по губам. Я сделал вид, что не заметил. Она провела ступнёй по моей ноге и упёрлась в пах.
— Правда Ромка замечательный? — промурлыкала она, массируя мой напряжённый член сводом ступни, скользя по нему гладким нейлоном чулок. Ромка же в это время сидел, отинувшись на спинку стула, и наблюдал за нами со странным выражением лица.
— Да, — я подавался вперёд тазом, подыгрывая ей.
— И кто из вас кого трахал?
— Сперва я его, потом он меня. Я его ртом, он меня как полагается, по взрослому.
— Ммм… Обожаю его.
Я отвёл в сторону её ногу и скользнул под стол. Короткая юбка была задрана вверх и трусиков не наблюдалось. Маша сползла чуть ниже, к краю стула так, что её гладко выбритая киска оказалась прямо перед моим лицом. Я поцеловал её в бедро, на что сверху сказали:
— Ай! Щекотно!
Начав с лёгких поцелуев, я потихоньку зарылся носом в щель, исследуя языком складки мягкой плоти. Нащупав языком горошину клитора и освободив её от капюшончика плоти, я ласкал её сначала лёгкими, редкими касаниями, постепенно переходя к более активным действиям. Когда Маша начала тяжело дышать и непроизвольно сжимать бёдра, я перестал менять ритм и десятком движений языка довёл её до оргазма.
— Ух… — сказала она, когда я вылез из под стола, — а теперь купаться.
Она вышла из кухни первой, за ней пошёл Ромка. Я не удержался от искушения и ухватил его за ягодицу, а, когда он остановился, за вздыбленный член второй рукой. Поцелуями от лопаток я добрался до левого уха и прихватил зубами мочку. Потом отпустил, направив его шлепком в ванную.
Машка уже разделась и, забравшись в ванную, ждала только нас.
— Мрр… — практически таяла она, когда мы мыли её в четыре руки. Наконец, схватив взвизнувшую девушку, закутанную в полотенце, на плечо я вынес её из ванны и уронил на матрас. Ромка вознамерился было бухнуться рядом, но Маша воспротивилась:
— Нет, я хочу вас сравнить. Встаньте рядом.
Поднявшись на колени, она обхватила ладошками наши члены и, легонько подрачивая, переводила взгляд с одного на другой.
— У Витали короче, но толще, — решила она наконец, — но оба такие замечательные…
С этими словами она наделась ртом на мой член, лаская головку языком. Я повернулся к Ромке, и он впился мне в губы поцелуем. Я прихватил щепотью его напряжённый сосок и слегка сжал. Он судорожно вздохнул, и начал опускаться вниз, скользя губами по моему телу. Наконец он оказался рядом с Машей. Она выпустила член изо рта, и им немедленно завладел Рома, неумело, но усердно работая ртом. Так, вдвоём, они ласкали меня некоторое время, целуясь через головку, обрабатывая ствол на пару языками и губами.
Потом Маша толкнула Ромку на матрас и заставила встать на колени.
— Трахни его. Я хочу, что бы ты его трахнул.
Я быстро смотался до стола за презервативом и смазкой и протянул резинку Маше. Она разорвала упаковку и с помощью рта надела мне презерватив. Я обильно смазал член.
— Только не спеши, — подал голос Ромка, — я ещё девочка.
Машку потряхивало от возбуждения. Она, облизывая губы, смотрела, как преодолевая сопротивление сфинктера я погружаю указательный палец, потом меняю его на средний, медленными движениями заставляя расслабится этот мускулистый задок. Маша запустила себе руку между ножек и ласкала себя в тот момент, когда в покорившемся анусе свободно ходили два пальца, на которые Рома насаживался уже сам. Я вынул пальцы и приставил ко входу головку напряжённого члена.
— Оооо… — поплыл Ромка, когда я ввёл все свои пятнадцать сантиметров. Я не торопился, давая ему освоиться. Потом медленно потянул член наружу. И ещё раз. Маша прервала процесс на пару секунд, которые потребовались ей, что бы забраться под Рому в позу 69 и заглотить его член, вплотную наблюдая за тем, как небольшим валиком вытягивается анус, когда я вынимаю член, и как медленно я ввожу его обратно. Не знаю, расчитывала ли она на ласку, но парень был настолько поглощён новыми впечатлениями, что никак не мог её обеспечить. Наконец, он начал подмахивать. Я вторгался в глубины его жопки. Ромку потряхивало, когда головка проходила сквозь сфинктер. Потрахав его некоторое время, я решил сменить позу. Положив его на мастрас лицом вниз, с подушкой под бедрами, я навалился сверху и вошёл снова на всю длину. Маша слегка обиженно и недоумённо сидела рядом. Поманив её пальцем к себя, я тихонько сказал:
— В сумке чёрная коробка, там подарок. Как раз на этот случай. Открой, одень и иди сюда.
Когда она вернулась, я засадил Ромке последний раз и вышел из него полостью. Он, было, пошевелился — но Маша потрепала его рукой по заднице:
— Ничего-ничего. Лежи, хороший мой, всё продолжается, — и вставила в освободившуюся дырку головку страпона. Чёрно-фиолетовый, полупрозрачный он был похож на член только продолговатой формой. Три плотно свившиеся спирали, сходящиеся к шарику головки, образовывали рельеф, а встроенный в выступ внутри трусиков вибратор имел три режима работы. Маша, несколько неловко от неопытности, трахала Рому, а я поддрачивал, стянув презерватив. Вскоре Маша кончила. Обессиленная, она упала на спину парню, обняв его руками, как дерево.
— Как клёво было, ммм…
Пока она лежала так, я расстегнул на ней трусики, а потом просто снял её с Ромки, остававив внутри него латексный фаллос. И перевернул парня на спину. Шальной, плывущий взгляд никак не мог сфокусироваться, а я трахал его дилдом, одновременно заглотив под корень его член и сжимая головку горлом, сглатывающими движениями выдаивая его. С протяжным стоном Ромка кончил, со всхлипом повернувшись на бок и отрубившись, только я выпустил его пенис изо рта. Вытягивая дилдо, я смотрел как колечко ануса выпускает витки спиралей и, наконец, головку.
Машка уже спала рядом, бесстыдно раскинув ноги. Я натянул резинку и вошёл в неё — она только сквозь сон пробормотала что-то неразборчивое, но не проснулась. Кончив, я стащил презик и бухнулся рядом с ними.
Мы так и спали — поперёк матраса, обняв друг друга — всю эту долгую ночь.