Я и сам уже не вспоминал, хватало других проблем с уроками, пацанами. Иногда девчонками. Но только иногда. Я не какой-то там задрот или ботан, просто как в первых классах повелось девок заучками звать, дергать за косы и кнопки на стулья класть, так и не видел я в них ничего другого. Хотя пацаны много чего рассказывали, некоторые хвастались поначалу, но их всех на чистую воду Утюг вывел. Он сам как-то Светке из 11-го присунул пока она была в отключке после пива с водкой. Пофиг, что она была уже после всех пацанов во главе с Жорой. Короче, он считал себя докой по этому делу.
Была физра. Пал Палыч был весел необычно, прямо сиял как кота яйца. Утюга погонял палкой, чтобы не лодырничал, заставил нас, парней, через козла прыгать. Нет чтобы как всегда, десять кружков и в волейбол или еще что. А девок так и вообще распустил, говорит, вам до козла рано, поиграйте в чехорду.
Под конец урока девки уже и прыгать перестали. С нас пот градом, а они как принцессы через друг друга перешагивают, устали, дескать. Нагнутся пониже, почти на коленки, чтобы проще было, и медленным шагом. Тут чего-то Вакариха как взвоет. Ей Наташка, наша "цаца", бедром в зад заехала, ненарочно. Не царское это дело напрягаться.
Ну заехала и заехала, Ольке поделом. Поржали. Смотрю, а Вакариха-то зеленой становится, шатается почти. Пал Палыч это тоже все видел, подбежал. К лавочке ее было повел, но она на него как посмотрела, так он сразу направление поменял. Уложил на маты на бок.
— Может ее к доктору? — спросил кто-то.
— Не, не надо. — Сказал физрук, и они с Вакарихой как-то одинаково головами закрутили. Ну нет так нет, им виднее. Это ей плохо, а он вообще учитель.
Оля два-три дня в школе не появлялась. Меня за это время припахали кросс за школу бегать. Палыч сказал, что надо по вечерам по стадиону бегать, тренироваться. А чтобы не отлынивал, буду тренироваться под его присмотром, а значит после уроков. После второй смены, блин. И так в школу не очень ходить охота, а по два раза в день так вообще как на убой…
Однако, мне бегать нравилось, и физрук об этом знал. Только бегать с пацанами в казаков-разбойников по лесу итереснее, чем по стадиону и одному. Как каторга, блин, каждый день… Тогда Палыч мне свой плеер отвалил, чтобы бегать было веселее. Жаль только, что из дисков ничего приличного не было.
Бегу я, значит, уже треть сегодняшней дистанции пробежал, как батарейки сдохли. Я как бы знаю, как их менять, но у меня-то с собой нет. Думаю, надо у Палыча попросить. А уже почти стемнело, в школе свет только в спортзале горит. Даже у Ильича света нет, хотя он в своей каптерке даже спит иногда. А смысл? Дома жена, пилит, небось. А так принял с вечера — и до утра свободен. Может еще и друзья захаживают.
Бегу я, значит, с дальнего края стадиона к школе, почти через курилку. А курилка не зря так выбрана, с одной стороны стена школы, с двух других — кусты, а от фонаря на улице дерево заслоняет. Смотрю, а из кустов жопа торчит. Острая, как локоть. Как будто человек что-то с земли читает, а ему нихрена не видно, и на колени становиться западло. Бля, думаю, щас каааак дам! Встал в позу — получи дозу.
Только фиг его знает, кто это. Я стал осторожно подходить, прячась за кустами, чтобы не вспугнуть раньше времени. Почти вплотную подошел уже, когда жопа подала голос.
— Блядь, ебать мой красный хуй! Ты, блядь, у меня сегодня не только метлу, нахуй, получишь, блядь, я тебе сегодня, блядь, еще и ёбаную швабру, нахуй, выпишу! Опизденеть, блядь!
Это был Ильич, вне всяких сомнений. И я бы сказал, что он кого-то застукал на курилке за нехорошим занятием, испражнением, например. Вот только тирада была не гневной. Скорее, восторженной. Мне стало интересно, я забыл уже и про плеер, и про подсрачник. Стараясь не шуметь, я стал осторожно пробираться к курилке с другой стороны. Пока не стемнело окончательно надо было узнать, что вызвало такое восхищение. Или кто.
Плеер в руке предательски дрожал, я весь вспотел. От бега так не потею. Я был уже за кустами, но нифига не было видно. Я последовал молчаливому совету алкоголика и сильно нагнулся, предварительно проверив, чтобы за спиной никого не было. А то еще выпишут смачную дозу, потом пару недель будешь позорником ходить. Наклоняться так было не удобно. Да и не видно, опять таки. Я стал на коленки и очень медленно стал протискиваться между частоколом стволов. Обзор улучшился, но объект все еще был вне области видимости. Еще немножко — и я высуну голову со стороны курилки.
И тут я увидел.