— Буду. Только я игру эту не знаю. Я еще в "папу-маму" никогда не играла.
— Ну, не бойся, мы тебя научим. Только куклы свои положи на стол, они для этой игры не нужны.
Она подошла к столу и положила кукол — двух старых покалеченных уродцев. А мы, пятеро подростков, пожирали ее глазами: Жирный, нервно грызущий большой палец; Сопля, восседающий на кресле с сигаретой; очкастый Саня, двумя руками поправляющий очки; Димка, красный и разинувший рот; и я, непроизвольно прижавший руки к ширинке, где топорщился колом вставший член.
— Давайте играть! — весело сказала Светка. — Что надо делать?
— Подожди, какая быстрая, аж пиздец, — встал с кресла Сопля. — Мы вот тебя пригласили, а теперь думаем, хорошая ты девочка или нет? Может, ты плохая девочка и с тобой играть не надо.
— Я хорошая, хорошая, — умоляюще забормотала Светка. — Я не плохая, со мной можно играть.
— А чем докажешь?
— Я не знаю: А как вы хочете?
— Понимаешь, — Сопля дрожащей рукой затушил сигарету, — хорошая девочка своим друзьям делает приятно. Мы ведь теперь твои друзья?
— Да, — радостно сказала Светка.
— Ну вот. Ты нам сделаешь приятно, и мы поверим, что ты хорошая, добрая девочка. И будем играть с тобой.
— А что надо сделать?
— Что надо, бля: Надо сделать приятное нашим писям! — выпалил Сопля.
У меня упало сердце. Ну, все, сейчас она точно убежит:
— А-а, — выдохнула Светка. — Это я могу! Это я хорошо умею. Только моей писей я сделать приятно вам не могу, мне нельзя, она у меня маленькая. Хочете, я ваши писи руками подергаю и в ротик себе засуну? — она обвела нас всех взглядом и показала грязноватым пальчиком на свой "лягушачий" рот.
Мы остолбенели, глядя на бесстыдно предлагающую отсосать у пятерых пацанов малолетку. Димка неожиданно схватился обеими руками за пах, промычал что-то вроде "грр-ыхх" и исчез в темном углу "каморы". Видимо, кончил.
Багровый Сопля начал вдруг лихорадочно рвать пуговицу и молнию на джинсах. Стянул джинсы вместе с трусами, вытащил стоящий посиневший хуй, схватил Светку за затылок и начал пригибать вниз, как бы в забытьи бормоча: "давай, давай, пососи, давай, соси, давай:" Рот его разинулся, глаза остекленели. Светка нагнулась, взяла член Сопли рукой и очень по-деловому, с открытыми глазами, засунула его себе в рот. Подержала немного и начала двигать головой вперед-назад. Сопля как-то заскулил, задергался, обеими руками начал насаживать Светкину голову себе на член, и из уголка ее рта показалась белая капля, свисла на ниточке и упала на пол. По Светкиному горлу было видно, что она быстро и напряженно глотает малафью. И явно не в первый раз в жизни.
Сопля намного постоял, подвывая, потом отпустил Светкину голову, вытащил из ее рта поникший мокрый хуй, закрыл глаза и плюхнулся в жалобно затрещавшее кресло. Счастье на его лице было неимоверно.
Светка выпрямилась, утерла губы тыльной стороной ладони, как после еды и робко посмотрела на Соплю.
— Вам приятно, дядя?
— Да, да, ты хорошая девочка, — пробурчал Сопля с закрытыми глазами.
— Будем теперь играть?
— Будем-то будем, а как же мы? — дрожа, спросил очкастый Саня. И начал расстегивать шорты.
— Подожди, — остановил его пришедший в себя Сопля. — Леха и Жирный договаривались, теперь их очередь!
Жирный подскочил к Светке, она попятилась.
— Подождите, дяденьки, — сказала она и взялась рукой за челюсть. — У меня ротик устал.
Но Жирный уже размахивал хуем перед ней и говорил: "Ничего, ничего, потерпи, мне очень хочется, ты же добрая девочка!" Светка вздохнула, нагнулась, точно так же по-деловому засунула его член себе в рот и задвигала головой взад-вперед. При этом она оказалась задом ко мне, короткое платьице задралось и показались желтоватые от старости трусики с зеленым пятном на попе — видимо, сидела на траве.
Этой картины я спокойно выдержать не смог. Стянул шорты, благо были на резинке, вместе с трусами, подскочил к Светке сзади и одним рывком стащил с нее трусы. Светка молниеносно развернулась, бросив Жирного, и схватилась за трусы, таща их наверх.
— Дядя, дядя, не надо, меня ябать еще нельзя, — жалобно запричитала малолетка, — я сейчас у вас пососу, только не ябите, мне больно. У дяди Пети пися не влезла, он сказал, что меня пока ябать нельзя.
— Я не буду, я только посмотрю, — пыхтел я, борясь с ней.
— Тогда не рвите, мама заругает, я сейчас сама все сниму и покажу, — она сделала шаг назад и стянула трусики, а потом — платьице. Аккуратно сложила свои тряпочки и положила их на стол.
— Как вам показывать? Рачком или лечь?
— Давай рачком, — громко прошептал появившийся из угла Димка с хуем в руке.
Светка подошла к креслу, Сопля встал, таращась на нее и сжимая в руке опять напрягшийся член. Девчонка встала на колени на кресло, задом к нам, прогнулась, просунула руки назад и, взявшись за половинки попы, раздвинула их. Мы все уставились на голую письку — щель между двух припухлостей, явно целка, и на дырку ануса. Кольцо вокруг дырки было какое-то неровное, и у меня мелькнула шальная мысль:
— Света, а тебя вообще ебать нельзя? — спросил я. — Никуда-никуда?
— Ну, меня братик ябал в попу, когда маленькая была: А в писю нельзя!
Ни слова не говоря, я подошел к ней и стал пихать свою залупу ей в жопку. Светка прогнулась и запищала, залупа не лезла. Пришлось это дело оставить. В это время Жирный обошел кресло и снова вставил хуй в рот нашей подружке. Она покорно задвигала головой, я водил хуем вдоль ее письки и попы и кайфовал. Спустили мы с Жирным вместе, он — в рот, я — на Светкину спину.
Короче, все в тот день получили свое и не по разу. И Саня, и даже Димка, оправившись от первоначальной неудачи, лихо выдал Светке в рот и спустил на ее личико, попав в глаз. Она сидела вся в малафье, довольная, что большим дядям с ней хорошо.
Со Светкой мы развлекались каждый день почти две недели. Постепенно попробовали и в попу — всем сразу она не давала, больно. Приходила в подвал сама, говорила, что ей нравится, что с ней играют большие дяди — по ее понятиям, мы были почти взрослые. Рыжий Серега, не участвовавший в первой оргии, постепенно тоже втянулся, заплатив нам "за вход" по пачке сигарет. Имена наши Светка так и не выучила, но ей это было и не нужно. В лицо узнавала — и ладно: Игру в "папу-маму" она тоже больше не вспоминала, видимо, хватало игр…
А потом наступила середина августа, и Светка куда-то исчезла. Перестала приходить и перед "крысятником" больше не сидела. Спрашивать, где она, мы побоялись, да и не знали, у кого. Так до сих пор я и не знаю, почему нас покинула развратная малолетка. Не знаю, кто научил ее сосать, кто такой "дядя Петя" и что за "братик" трахал ее в попу:
Прошла неделя как исчезла Светка. Не найдя ее нигде, мы почему-то сразу пришли к выводу, что больше она не появится. Целыми днями сидели грустно в своей беседке и обсуждали, как было охуительно и как теперь хуево. Сопля исчез, потом появился без денег, зато с синяком под глазом и со следами наручников на руках, смутно рассказывал, что "менты позорные замели", его пока отпустили, а ту всю компанию посадили. Через пару дней за ним приехал милицейский "коробок", и он пропал надолго. В общем, все было погано. И особенно погано было то, что мы, привыкшие к ежедневной сексуальной разрядке, сидели теперь "голодом", отдавшись снова во власть безудержного онанизма:
Ситуация требовала разрешения. И оно вскоре нашлось.
(продолжение будет обязательно!!!)