Юлькины пальцы крепко вцепились мне в спину, её встречные толчки стали чаще и размашистей, и когда наши лобки расходились, головка иногда даже выскальзывала из влагалища. Но — напрасно я боялся! — то ли Юлька так ловко вновь подставляла мне свою волшебную дырочку, то ли член сам находил обратную дорогу но, легко раздвигая входное колечко, он опять устремлялся в жаркую сладостную глубину. По бёдрам девочки, обхватившим мои ноги, побежала мелкая дрожь, она перестала подмахивать и сильнее прижалась ко мне своей голой грудью. Её ноги дрожали всё сильнее и сильнее, пальцы заскребли у меня по спине. При каждом погружении члена Юлька стала коротко, с придыханием постанывать: "А: а-а: а-а: ". А когда головка упиралась в донышко влагалища, колечко у его входа сжималось крепче, как бы не желая выпускать член из своих объятий. Это продолжалось с минуту или даже дольше. Но вот её объятья ослабли, волны судорог, пробегавшие по её ногам, стали гаснуть:
Несмотря на всю свою дремучесть, я всё-таки смог сообразить, что она кончила, но решил, раз она меня не гонит, не останавливаться и попробовать всё-таки спустить самому. Некоторое время я старался один, но скоро Юлька вновь стала подмахивать, с каждым разом усиливая свои толчки, потом всё повторилось — судорожная дрожь её ног, короткие вскрики на выдохе, а в пизде сделалось настолько мокро, что стало хлюпать. Только на этот раз, когда её тело снова отдыхало от конвульсий оргазма, я наконец-то тоже кончил и впервые испытал неописуемый взрыв мучительного блаженства, когда спускаешь в живую горячую плоть девочки, а не себе в кулак. Я долго лежал на Юльке, не в силах сразу встать, пока он не выпрямила свои ноги, и я просто перевалился через одну из них на песок. Меня охватило какое-то сложное чувство одновременно и удовлетворения и опустошённости и благодарности к девочке, доставившей мне такую неземную радость, и почему-то стыда перед ней и перед мальчишками, глазевшими на нас. Я кое-как заставил себя встать и натянул плавки, стараясь ни на кого не смотреть.
Тут же Серёжка вновь оказался на Юльке.
— Не надо, я больше не хочу, — она попыталась столкнуть его, но Серёжка не обращал на это внимания.
— Ну, пожалуйста, не надо, я потом сама дам, — слабым голосом умоляла Юлька, и он смирился.
— Ну, ты даёшь! — поднимаясь, обратился ко мне Серёжка. — А говорил, что в первый раз. Так здорово отодрал девчонку, что она в себя никак не придёт!
Юлька, вытянув сжатые ноги, с закрытыми глазами расслабленно лежала на песке. Услышав Серёжкины слова, она медленно приподнялась, поправила стянутый им с груди лифчик и поискала глазами трусы. Найдя, отряхнула приставший к телу песок, вытерла трусами у себя между ног и надела их.
— Ну, как, клёво было? — спросил её Серёжка.
Юлька не ответила.
— Я же видел, тебе понравилось, вон как стонала!
Юлька снова промолчала.
— Ну, пошли купаться, — позвал всех Серёжка.
Мы вернулись на пляж. Никакие разговоры как-то не клеились, мы искупались, поиграли в волейбол, правда, Юлька играть не захотела. Потом играли в карты, в дурака, ещё раз искупались:
— Ну, что, пацаны, ещё по палке на дорожку? — спросил Серёжка. — Юль, ты обещала!
Я увидел, как у мальчишек разгорелись глаза. Юлька поднялась с подстилки.
— Подстилку возьмите, а то на голой земле неудобно, — только и сказала она.