— Ну-ну…
Фильм почти не запомнился. Места были на предпоследнем ряду, и Сергей смотрел на точеный профиль слева гораздо больше чем на экран. Вместе с толпой они вышли на прохладный воздух.
— Ну как тебе?
— Ничего. Спецэффекты интересные, но первый фильм был лучше. Идея хорошая, хотя и не новая.
— Хм. Интересно, а можно матрицу пробить от головы?
— Не думаю. Из солипсизма, по-моему, просто так не выскочишь, хотя я в философии не Копенгаген.
Она улыбнулась. Потом задумалась.
— А помнишь, как, мне кажется, в "Солярисе" главный герой хотел проверить не сошел ли он с ума?
— А-а, это когда он провел одни и те же расчеты с компом, а потом сравнил результат?
— Ну да. Тут главное не подсматривать. Если сошлось…
Они шли и обсуждали солипсизм и религию, современную моду и вкус Кока-Колы в сравнение с Пепси, учителя биологии с его картавостью… Сергей вдруг обнаружил, что руки у него больше не мокрые, во рту не сохнет и вообще… ему хорошо. Так хорошо, как, пожалуй, еще и не было. Они поели мороженного в Робинсе, на что ушли последние деньги, оставшиеся от билетов и маленького букетика цветов, который Сергей, холодея, купил у метро, и сошлись на том, что Петрохолодское несравнимо лучше. Они постояли над полузамерзшим прудом, наблюдая, как жирные зимовавшие здесь утки дерутся за бросаемый бабушкой хлеб. Они зашли погреться в какой-то бар, где, к полной их неожиданности, бармен, покрутив головой, налил им два эспрессо за счет заведения. Сергей вдруг обнаружил, что держит Юлю за руку, а она ее не отнимает…
— Ой , а сколько времени?
— Блин! Десять тридцать! Меня дома уроют!!
— А меня удавят. Мелочь на автомат есть?
Поиски работающего автомата заняли еще минут десять. Покаянно выслушав соответствующие тирады, оба заверили родителей, что буквально стоят на пороге. До Юлиного дома они, действительно, дошли довольно быстро.
— Спасибо, — Юля снова смотрела на него чуть склонив голову, стоя на одну ступеньку выше.
Опять стало жарко.
— А что… А что ты на выходные делаешь?
Юля улыбнулась.
— Ты будешь смеяться, но у меня никаких планов.
Сергей набрал воздуха, но тут Юля внезапно наклонилась и поцеловала его в губы. Тело вновь пробил разряд, в голове зашумел ветер.
— Позвони завтра, — шепнула девочка и побежала наверх.
Глупо улыбаясь, он услышал, как хлопнула дверь, и медленно побрел к выходу.
— Ну, как кино?
— Понравилось… Улыбка не желала слезать с лица.
— Хм. О чем хоть, запомнил? — тоже улыбаясь спросила мать.
— Ну…
— Вовке привет передай, — подмигнул отец, — Очень красивая… Вовка. Длинноногая такая.
Покраснев как рак и что-то буркнув, Сергей юркнул в комнату.
Вечерний дождь, как это часто бывает в конце апреля, хлынул неожиданно и с такой силой, что с ведром его сравнивать было бы не только банально, но и некорректно. Они бежали по лужам под весело ухающий гром и влетели в Юлину парадную мокрые, как будто только что вылезли из бассейна.
— Ф-фу… — Юля помотала головой и с ее волос полетели брызги — во поливает!
— Да уж, — Сергей протер лицо.
— Пойдем ко мне сушиться.
— Да как-то…
— Пошли-пошли, — она потянула его за рукав. У меня предки на даче, дома только брат.
Дверь распахнулась.
— О-о… Хау ду ю дэньки! Как жисть? Вы чего, дайвингом занимались?
— Дождь. А ты куда собрался?
— Ленка звонила, чего-то там у нее в ванной поломалось. Вечером буду. Или не буду… Чаем человека напои.
Дверь захлопнулась. Юля побежала в комнату и вынесла большой ситцевый халат.
— Иди переоденься, а барахло на нагревателе высушим.
Сергей стоял в нерешительности.
— Давай, а то простынешь, навещай тебя потом, заразного, — она улыбалась.
Сергей пожал плечами и взял халат.
— Я в душ, потом ты.
Она заскочила в ванну и захлопнула дверь. Сергей прошел в комнату и, быстро скинув мокрую одежду, облачился в халат. В ванной зашумела вода. Осмотревшись, Сергей решил, что это комната Юли. Он подошел к полкам и, посмотрев на книги, присвистнул. Впечатляли как подборка, так и количество.
Дверь ванны хлопнула.
— Эй, твоя очередь,- раздался голос Юли из коридора, — я пока чайник поставлю.
Намыливаясь под горячими струями, Сергей подумал можно ли попросить чего-нибудь почитать и, если да, то что именно. После этой нейтральной мысли пришло воспоминание о дискотеке, на которую они ходили несколько дней назад. Во время медленного танца Юля была так близко, что он чувствовал тонкий запах ее духов, и ему приходилось делать титанические усилия, чтобы унять дрожь в руках, лежащих на ее талии. Проблема была еще и в том, что проклятое тело опять прореагировало обычным образом… Он едва дождался конца танца и потом до конца дискотеки убедил себя, что она ничего не заметила. Думать о том, что могла и заметить, было так мучительно, что он обрывал себя в самом начале, чтобы немедленно не нырнуть головой в люк. Покраснев, Сергей стал яростно растираться мочалкой.
Накинув халат на влажное тело, он вышел в коридор. Юля в синей робе развешивала их мокрую одежду над нагревателем.
— Есть кофе, какие-то бутеры и белое сухое вино. Хочешь?
— А ты?
— Я, пожалуй, вина бы выпила.
— Лады, я тоже.
Вино было терпким и, на голодный желудок, мягко стукнуло в виски. Стало теплее, исчезла неловкость. Они болтали о чем-то не важном, но интересном, Сергей рассказывал что-то смешное и, хотя они оба хохотали, он забывал о чем вел речь еще до того, как заканчивал очередную фразу. Было необыкновенно хорошо сидеть на кухне, наполнявшейся запахом кофе, потягивать вино, слушать ее голос и смотреть на ее стройную фигурку. Юля потянулась к полке за его спиной, Сергей сдвинулся, чтобы не мешать, она качнулась, потеряла равновесие… В следующий миг он обнаружил, что стоит, держа девочку за талию, и смотрит в ее серые глаза. Она молчала и не двигалась, потом медленно обняла его за шею и поцеловала в губы. Голова предательски закружилась, в ушах загрохотал пульс. Сергей поцеловал ее в ответ, потом еще раз и еще… Ее губы полуоткрыты, руки ощущают ее тело сквозь халат, в голове звон… Накатывают знакомые волны. Нет! Только не это! Лучше умереть…
Умереть не получилось.
Ему было так плохо, что он рассматривал себя как бы со стороны. Нелепый бледный подросток в халате, смотрит в пол и хочет, чтобы его не было. Рядом с ним стоит потрясающая девушка. Надежд, что она ничего не заметила, нет ни малейших. Девушка улыбается, гладит его по лицу и что-то шепчет. Нужно попытаться понять что, но он боится, что если он вслушается, то тогда он точно умрет. С другой стороны, этого ведь он и хотел… Господи, ну как же плохо. Чмо похотливое! Ну, и что теперь делать? Ну почему? И именно с ней!
*****
— Ты живой? — тихий голос проник под ледяную корку стыда и боли.
— Я… Прости… Я никогда…
— Глу-у-пый… Какой глупый.
Ее губы пахнут виноградом, а руки теплом. Он отвечает на поцелуй, и чувствует ее быстрый язык. Все мысли вылетели вон, он целует ее шею, лицо, она подается к нему навстречу… Когда они успели оказаться в комнате на диване?.. Руки гладят ее тело, она тихо вздрагивает. Какая красивая… Ее халат распахнут, и он закрывает глаза, чтобы не сойти с ума, успевая заметить, что тело опять реагирует на нее, как всегда. Губы ласкают ее грудь, она выгибается, прижимая его голову. Откуда-то со стороны в него влезают куски прочитанных в интернете пособий; они тут же забываются, но успевают вылится в мысль, за которую он цепляется, как за основу бытия: "Не торопись и не дави". Ничего больше… Не торопись… И он перестал торопится.
Его губы и язык медленно скользят по ее телу, а руки ласкают спину и бедра. Он спускается ниже, она дрожит и тяжело дышит, еще ниже… Она сжимается. Он возвращается выше и опять целует и ласкает ее грудь. Снова ниже, еще… Только не торопиться. Она стонет, раскрываясь и выгибаясь ему на встречу. Не торопись… Он целует нежную кожу, медленно проводя языком вверх и вниз. Еще раз… Стон, переходит в заглушенный подушкой крик, закушенные губы, бьющееся в спазмах тело… Не торопись! Язык спускается чуть ниже, проникая внутрь, лаская, опять поднимается, снова опускается. Ее руки вцепились в подушку, тело дрожит и изгибается. Не торопись… Боже, так не бывает. Не торопись… Она снова кричит, пальцы сжимают несчастную подушку до белизны. Ноги сгибаются в коленях. Господи, я не могу! Не торопись… Медленно и нежно он входит во влажный жар. На пути чувствуется препятствие. До того как он успел испугаться причинить ей боль, она внезапно резко подается вперед, и он едва не отключается. Она обнимает его, ее глаза закрыты… Я не могу больше… Не торопись! Я не могу… Не торопись!! Она двигается ему на встречу, ее движения становятся резче, сильнее. Повинуясь, он наращивает темп, понимая, что больше сдерживаться не cможет. Мир взорвался и выбросил их в облака в тот момент, когда ее тело свели спазмы, и он почувствовал и принял ее дрожь.
Они лежали неподвижно, медленно спускаясь обратно. Юля ненадолго заснула, но сейчас смотрела на Сергея, чуть улыбаясь. Сергей тихо гладил ее волосы и не мог поверить в то, что он не галлюцинирует.
— Какая ты красивая девочка…
— Да ну… Самая обыкновенная, и, к тому же, благодаря одному знакомому, более не девочка.
Сергей почувствовал, что покраснел, как свекла. Она тихо засмеялась.
— Я, конечно, была теоретически подкована, но не думала, что будет так здорово.
— А… а тебе больно не было?
— Не-а. Ну, почти.
Она опустила глаза.
— А у тебя… ну… у тебя много…
— Ты первая, — честно признался Сергей.
Она посмотрела на него недоверчиво.
— Врешь. Откуда же ты… все…
— Тоже "теория". Но практика оказалась… Я думал: там… на кухне.
Она фыркнула.
— Да, вид у тебя был — краше в гроб кладут. Глу-у-пый. Нашел из-за чего расстраиваться. Я читала, это часто бывает от перевозбуждения. Между прочем очень лестно…
Сергей молчал, тихо млея. Потом вдруг подскочил.
— Юлька! Я идиот! Как же теперь? Я ведь… в тебя?!
— Не извольте беспокоиться, — она улыбалась. Потом вскочила и побежала в ванну. Вернулась она, держа в руке какую-то коробочку.
— Новейшие французские контрацептивные свечи. За полчаса до события вводятся в нужное место и порядок.
Сергей тупо смотрел на нее.
— За полчаса? А…
— А что, ты думал, я в ванне делала?
— Э-э-э…
Она смотрела на него с лукавой улыбкой.
— Какие вы, мальчишки, глупые! А ты в особенности!
— М-м-м…
— Значит, думаешь, предки просто так в апреле на дачу уперлись? Уж чего я им только не плела… Про ранние посевы какие-то, что в журнале "Наш Сад" пишут, что нужно срочно удобрять… Мать, впрочем, по-моему, все равно что-то просекла. Уж больно смотрела многозначительно. А у Ленки, Юркиной девушки, в ванной открутилась гайка. Мы ее вместе еле отвернули… Свечки, кстати, она мне присоветовала. Сказала, что такой тормоз как ты, вряд ли что заранеe поймет или… подготовится. В общем, в любом случае, раньше чем поздно вечером Юркa оттуда не уедет. Она запрыгнула на диван и, обняв Сергея, прижалась головой к его груди, смотря снизу вверх сияющими глазами.
— Так что, если бы не дождь, я все равно тебя к нам затащила бы. А то с тобой каши не сваришь. Чуть дотронется и отскакивает, как ошпареный… Приходится, позабыв девичью стыдливость, делать вид, что падаешь на пол, дабы тебя вовремя подхватили…
Сергей почувствовал, что лицо растягивается в счастливой улыбке.
— А я не знал как… Я чуть тебя трону, так сразу…
Она опять прыснула.
— Ну да, ну да… То-то ты на дискотеке полусогнутый ходил.
Сергей опять покраснел.
— Я думал, ты не заметила…
— Угу. Не заметишь тут…
Сергей обнял ее и нежно поцеловал, чувствуя, как губы раскрываются навстречу.
— Юлька… Ты самая лучшая на свете!
Они опять поцеловались, и еще… Его руки снова заскользили по ее телу, лаская, поглаживая и сжимая.
— Подожди…
Она оторвалась от его губ и скользнула вниз. Сергей понял, что сейчас произойдет, но сделать ничего не успел. Каждое ее движение отдавалось какой-то сладкой, тянущей болью, и он с отстраненным удивлением отмечал странные мысли… Например ему хотелось окружить ее своим телом, чтобы она жила "внутри" него и не выпускать никогда. Или, если она попросит, он с легкостью прыгнет с самолета… От того, что он видел, сводило дыхание, а в глазах вставала пелена. Он прилагал огромные усилия не прижимать ее голову, для чего настал его черед вцепится в подушку. Ему хватило трех минут. Судорогой свело тело и, не сумев сдержаться, он закричал в голос, чуть не теряя сознание.
— Получилось… Она лежала рядом и, улыбаясь, гладила его по щеке. — Здорово как…
Сергей подумал, что если он сейчас заплачет, то, ничем хорошим это не кончится и, с огромным трудом, проглотил комок в горле.
— Не надо так… Не надо.
Ее улыбка исчезла. Теперь она глядела испуганно и неуверенно.
— Я… Тебе не понравилось?
Слезы покатились из глаз сами собой. Он не мог объяснить почему плачет; счастье, нежность, благодарность и стыд перехлестывали через край и не находили выражения, грозясь разорвать его в клочья.
— Я… не могу… Юлька, ты… тебе же, наверное… прости…
Она поняла. Как? Наверное, у каждой женщины, независимо от опыта, есть индикатор искренности, улавливающей то, что не выражается ни словами, ни жестами, ни поступками, ни даже мыслями.
— Глу-у-пый… Какой же ты дурак! -она целовала его лицо, осушая слезы, ее волосы щекотали шею — глупый…
Сергей успокаивался, прижавшись к ней всем телом, растворяясь в ее серых глазах.
— Ну почему мне так хорошо, а ты такой глу-у-пый?..
Они сидели на кухне и поедали бутерброды, когда зазвонил телефон.
— Юлька? Слушай, мне тут Сережины родители на трубу позвонили, его ищут. Он еще там?
— Ага. Мы тут к физике готовимся. Ой, а сколько времени?
— Ну, ясен пень, готовитесь, физика — это святое… А времени десять часов. Скажи ему, пусть домой звякнет.
— А ты когда назад?
— Завтра к вечеру. С тебя, кстати, бутылка.
— Э… Бутылка?
— Ты хочешь сказать, что вы мое вино не высосали? Под физику-то, самое оно… Ладно, шутю. От нашего стола — вашему столу…
— Пока,- Юля с пылающим лицом повесила трубку.
Сережа быстро набрал номер, абсолютно не представляя, что ему говорить.
— Алло, папа? Я тут… Э-э-э… Ну, у меня все в порядке.
— Ты позвонить мог, свин?
— Да, извини, мы тут заучились.
— Не иначе. Когда явишься?
— М-м-м… Скоро.
— Придешь, не буди никого.
Сергей решил, что ослышался.
— Так я…
— Ну, если тебя еще не гонят, то учись. Студент… Юленьке привет передай.
Повесив трубку, Сергей поглядел на девочку и оба смущенно фыркнули.
— Есть мнение, что конспираторы из нас не особо…
— Мда… Чекисты, блин! Холодная голова, теплая печень…
Юля подошла к нему вплотную и лукаво посмотрела сверху вниз.
— Но ведь ты не торопишься? У нас еще куча нерешенной физики…
Сергей обнял ее, чувствуя, что голова опять начинает плыть, и поцеловал в распахнувшийся халат.
— Не-а! Без физики, нынче, жизнь не в жизнь.
— Мне тоже так кажется, — прошептала она, закрывая глаза.