Я был в этом микрорайоне впервые и абсолютно не ориентировался. Лаборатория, оказывается, находилась совсем рядом. Ксюша срезала угол по каким-то дворам и вскоре мы стояли перед знакомой дверью, которую я меньше чем сутки назад открыл своей уверенной – взрослой – рукой. Мы зашли в вестибюль и Ксюша молча кивнула светловолосой секретарше. Это была та же самая курносенькая милашка, что и вчера. Только тогда ее волосы были распущены, а сегодня собраны в аккуратный хвостик. Секретарша посмотрела на меня с насмешливой улыбкой. Разумеется, она помнила меня взрослым и прекрасно знала, что со мной произошло.
– Ну как погуляли? – спросила секретарша Ксюшу, – Обошлось без происшествий?
– И не спрашивай, – засмеялась Ксюша, – Так обкакался! Пришлось подмывать на скамейке в торговом центре, у всех на виду. (Заведи себе русскую виртуальную любовницу-давалку! – добрый совет)
– А как сразу покраснел! – улыбнулась секретарша, – Что, стыдно какать в штанишки?
Открылись двери лифта и мы вошли вовнутрь. Я вспомнил, что "детская" половина лаборатории находилась на втором этаже.
Мы пересекли коридор и вошли в знакомую комнату, представляющую собой нечто среднее между залом ясельной группы и больничной палатой. Ксюша вынула меня из коляски и посадила на свободный пеленальный стол. На соседнем столе возилась с голеньким малышом Ира. На вид ее мальчику было столько же, сколько и мне – полтора года. "На полуторагодовалых самый большой спрос" – вспомнил я слова заведующей лаборатории. (Грязные развраты! – прим.ред.)
– Так смешно смотреть, как ты возишься со своим карапузом, – улыбнулась Ксюша, – Кстати, почему он у тебя голенький?
– Видела бы ты, как мальчишка только что описался, – сказала Ира, – Даже маечку снизу замочить умудрился. Пришлось все снять.
– Понятно, – вздохнула Ксюша, – Ты его уже покормила?
– Всех покормила, – ответила Ира, – Остался только твой Саша. Чего вас так долго не было? Что-то случилось?
– Как тебе сказать, – засмеялась Ксюша, – Всё было хорошо, пока он в торговом центре не обкакался.
– Я так и знала, что Саша что-нибудь подобное устроит, – улыбнулась Ира.
Ксюша принялась рассказывать Ире, как я обкакался. Весь красный от смущения, я в очередной раз был вынужден слушать подробное обсуждение происшествия в торговом центре.
– Представляю, как ты карапуза на скамейке подмывала, – засмеялась Ира.
– Там целая толпа любопытных собралась, – вспомнила Ксюша, – Мальчишка так стеснялся.
Ира с Ксюшей дружно засмеялись.
– Знаешь, что он мне устроил, когда я мазала его между ножек детским кремом? – улыбнулась Ксюша.
– Пустил струйку? – спросила Ира.
– Ага, – со смехом подтвердила Ксюша.
– Еще бы, столько зрителей, – засмеялась Ира, – Не мог упустить возможности показать, как он умеет пускать фонтанчик. Все малыши в его возрасте это делают. Особенно мальчики.
Пообсуждав с Ирой еще пару минут мой конфуз, Ксюша наконец вспомнила, что меня надо кормить. Как я и ожидал, она принесла мне пару баночек детского питания и бутылочку с молоком. Скормив мне обе баночки и заставив выпить все молоко, девушка начала меня раздевать.
– После еды надо обязательно сходить на горшок по-большому, – сказала мне Ксюша, – Сейчас покакаешь в горшочек и спать.
На стол был извлечен эмалированный детский горшок, куда меня Ксюша тут же и посадила.
– Чтобы через пять минут в горшке было все, что положено! – приказала мне девушка и ушла заниматься другим малышом.
По-прежнему стесняясь, я как всегда решил терпеть.
– Ты еще не покакал? – спросила вернувшаяся через несколько минут Ксюша, заглянув ко мне в горшок.
Я покраснел и сдвинул ноги.
– Разве так сидят на горшке? – улыбнулась Ксюша, – Ножки пошире! Вот так. И не смей их больше сдвигать! Потому что я должна видеть, что ты занимаешься на горшке, чем положено, а не просто сидишь. Даю тебе еще две минуты.
– Ты что полагаешься на Сашину сознательность? – скептически улыбнулась Ира, – Сомневаюсь, что ты от такого упрямого чего-то добьешься. Я бы на твоем месте просто поставила мальчишке клизму.
– Вот и поставь, раз такая умная! – огрызнулась Ксюша, – А я сейчас занята. Посмотри, как Павлик обкакался. Похоже кто-то забыл посадить его после еды на горшок.
– Что ты на меня наезжаешь? – обиделась Ира, – Ушла на полдня, оставив меня с тремя малышами… Так что сейчас сама ими занимайся. Я через пару минут ухожу, потому что мне к двенадцати надо быть дома.
– Ну и уходи! – буркнула Ксюша.
Ира сняла белый халат и переобулась в босоножки на высоких каблуках.
– Пока! – бросила она Ксюша и быстрым шагом вышла из комнаты.
Повозившись еще несколько минут с Павликом, Ксюша вернулась ко мне.
– Вставай с горшка, Саша! – приказала мне девушка, – Сейчас посмотрим, что у тебя получилось.
Ксюша потянула меня за руку, чтобы я встал с горшка.
– Пустой, – вздохнула она, – И что мне с тобой делать? Так не хочется сейчас возиться с клизмой.
Девушка на пару секунд о чем-то задумалась.
– Просто не знаю, что делать, – повторила Ксюша, – Тебе, Саша, уже давно положено лежать в кроватке и спать. Но если ты сейчас, перед сном, не сходишь по-большому, куча в штанишках точно гарантирована.
Неожиданно оглянувшись на настенные часы, Ксюша хитро улыбнулась.
– И чего я обо всем так беспокоюсь? – сказала она, – У меня же через пятнадцать минут заканчивается смена. Так что, Саша, твои грязные штанишки – это уже не моя проблема. В двенадцать придут другие нянечки. Пускай они с тобой и разбираются. А я сейчас, за пятнадцать минут до конца смены никакими процедурами заниматься не собираюсь. Просто примем кое-какие меры предосторожности.
Вытащив откуда-то снизу кусок марли, Ксюша сложила из него большой треугольник.
– Ложись на спинку, – сказала она, осторожно укладывая меня на спину, – Вот так, попой на марлю. А теперь проведем нижний конец между ножек.
Ксюша накрыла мне живот марлей и, неожиданно о чем-то вспомнив, засунула под нее руку. Почувствовав, как она трогает мне письку, я густо покраснел от смущения.
– Мальчикам всегда направляют писульку вниз, – с улыбкой объяснила мне нянечка, – Чтобы подгузник всё впитал, когда ты начнешь туда писать. Марля – это конечно несерьезно по сравнению с одноразовыми подгузниками, но памперс я тебе одевать не хочу, потому что так мы тебя никогда к горшку не приучим.
Я подумал, что Ксюша оденет мне сейчас лежащие рядом колготки, но девушка сходила к большому шкафу и взяла оттуда ползунки.
– Знаешь, какая у нас форма одежды? – улыбнулась она, одевая мне ползунки, – На улице все малыши носят колготки, а в помещении – ползунки.
Сделав две безуспешных попытки натянуть ползунки на толстый марлевый подгузник, Ксюша в растерянности опустила руки.
– Может поискать ползунки побольше? – задумчиво сказала она, – Хотя эти вроде самые большие, что у нас есть.
Девушка отправилась к большому шкафу и принялась в нем рыться.
– Как же я забыла про самое простое решение! – неожиданно засмеялась она.
Я ожидал, что Ксюша вернется ко мне с другими ползунками, но она принесла странную стопку белья. Наблюдая, как нянечка стелит на соседнем пеленальном столе странные квадратные простынки, я пытался понять, что она затеяла.
"Так это ж пеленки!" – неожиданно догадался я и чуть не заплакал от обиды.
– Думаю, что полуторагодовалый в эти пеленки вполне поместится, – оценивающе прищурилась Ксюша, подтвердив мои самые худште опасения.
Нянечка переложила меня на застеленный пеленками стол. Окончательно осознав, что меня сейчас запеленают, как грудного, я начал громко протестовать.
– Нечего реветь! – повысила голос Ксюша, – Если бы ты сходил, как хороший мальчик, на горшок, когда тебя об этом просили, никто бы тебя сейчас не пеленал.
Девушка начала меня пеленать. Я отчаянно сопротивлялся, но опытная нянечка только улыбалась в ответ, ловко заворачивая меня в пеленки.
– Слезами ты от меня ничего не добьешься. – сказла Ксюша, – Только хуже себе сделаешь.
Я продолжал громко реветь.
– Знаешь что? – строго посмотрела на меня Ксюша, – Раз ты у меня так капризничаешь, придется наказать тебя тугим пеленанием.
Почувствовав, что я и в самом деле не могу пошевелиться в пеленках, я заревел еще громче от чувства полной беспомощности.
– А ну быстро успокоился! – прикрикнула на меня Ксюша, – Сейчас всех детей разбудишь.
Ксюша завернула меня в последнюю пеленку и с довольной улыбкой полюбовалась на свою работу.
– Кстати, где твоя соска? – спохватилась девушка, пошарив рукой по столу, – Ах, вот она куда закатилась.
Поняв, что протестовать бесполезно, я прекратил реветь и послушно дал засунуть себе в рот соску.
– Так-то лучше! – улыбнулась нянечка, – Сразу успокоился, стоило только дать пустышку.
Ксюша отнесла меня в знакомую детскую кроватку.
– Закрывай глазки и спи! – ласково сказала она, накрывая меня одеялом.
Я лежал на спине, уставившись в потолок. Было по-прежнему обидно за все, что нянечки со мной вытворяют, но усталость от пережитого за полдня постепенно взяла свое и я начал засыпать.
Проснувшись от странного чувства, я никак не мог понять, что меня беспокоит. Сильно схватило живот и к тому же невозможно было пошевелить ни руками, ни ногами. Давление в животе вынудило меня пукнуть и я тут же почувствовал между ягодицами теплую массу. "Что же я наделал" – в панике спохватился я, но уже не мог остановиться, заполняя подгузник противной массой. Марлевый подгузник был таким тесным, что все начало расползаться у меня между ног. Неожиданно появилось новое ощущение: странной теплоты в области паха. Чувствуя, как теплота медленно распространяется во все стороны, я догадался, что я писаю себе в подгузник, и окончательно проснулся.
*****
Если сухие пеленки я еще кое-как мог терпеть, то лежать в мокрых было абсолютно невозможно. Дискомфорт превратился в пытку, особенно когда мокрые пеленки начали остывать. Самым обидным было чувствовать свою полную беспомощность и зависимость от нянечек, которые измывались надо мной, как хотели. Я не выдержал и горько заплакал.
– Чего он ревёт? – послышался обеспокоенный незнакомый голос.
– Сходи проверь, – засмеялся второй женский голос, – Наверное мокрый.
Над моей кроваткой склонилась незнакомая девушка в белом халате.
"После обеда новые нянечки" – догадался я.
– Ну что, Светка? – нетерпеливо спросила из глубины комнаты другая девушка, – Я была права?
– Сейчас пощупаю, – улыбнулась нянечка, которую звали Светой.
Света откинула мое одеяло и удивленно на меня уставилась.
– Иди сюда, Маша! – позвала она вторую нянечку, – Я тебе сейчас такое покажу!
Подошедшая к моей кроватке вторая нянечка пару секунд удивленно меня рассматривала и потом начала хохотать.
– Кто это, интересно, придумал запеленать карапуза? – спросила она сквозь смех Свету.
– Я сама поражаюсь, – сказала Света, – Им что делать было нечего?
Света пощупала мои пеленки спереди.
– А мокрый-то какой! – улыбнулась она, – Неудивительно, что проснулся.
– Я тебе сразу сказала, что мокрый, – усмехнулась Маша.
– Не надо плакать! – ласково сказала Света, вынимая меня из кроватки, – Сейчас я освобожу тебя от этих мокрых пеленок.
Нянечка отнесла меня на стол и начала быстро разворачивать мои пеленки.
– Посмотри, Маш, – вздохнула она, добравшись до моего подгузника, – Он нам еще один подарок в подгузнике приготовил.
Света осторожно развернула мой подгузник и тут же зажала нос.
– Ничего себе! – удивилась Маша, – Так обкакался.
Задрав мои ноги вверх, Света начала старательно вытирать мне попу.
– Я тоже всегда так делаю, – заметила Маша, – Сначала вытираю ребенку попу его же собственным подгузником.
Провозившись со мной еще полминуты, Света осторожно вытащила из-под меня мокрый подгузник.
– Так намного лучше, – улыбнулась она.
– Ага, попа стала намного чище, – согласилась Маша, – А то ужас что там творилось.
– Все равно надо сейчас хорошенько подмыть, – сказала Света, – Наверное лучше переложить его на другой стол. Чтобы не лежал на этих мокрых пеленках.
Света переложила меня на соседний пеленальный стол. Я ожидал, что она начнет вытирать меня специальными мокрыми салфетками, но девушка сходила к раковине и принесла оттуда небольшую миску с водой.
– Не люблю я эти одноразовые салфетки, – призналась она Маше, намыливая вынутую из миски маленькую тряпочку, – Я считаю, что ребенка нужно всегда хорошенько мыть между ножек с мылом. Особенно если обкакался.
– Я тоже стараюсь не пользоваться мокрыми салфетками, – согласилась Маша, – Они сушат кожу, не говоря уже о том, что у многих малышей появляется от этих салфеток раздражение.
Света до отказа задрала мне ноги и принялась скользить намыленной тряпочкой вверх-вниз у меня между ягодиц, не забывая углубляться в мою чувствительную дырочку. Я с трудом терпел неприятную процедуру. Прижатый сильными взрослыми руками к столу и беззащитно открытый между ног, я никак не мог увернуться от щекотной тряпочки в руках нянечки.
– Так ерзает, – пожаловалась Света Маше, щекотно протирая мне мошонку, – Интересно, почему ни один мальчишка не может лежать спокойно во время подмывания?
– Надо чем-то отвлечь малыша, – улыбнулась Маша.
Неожиданно прямо передо мной появилась яркая пластмассовая игрушка.