— Так жалко малыша, — виновато улыбнулась Алёна.
Алёна неожиданно обернулась на детский манеж в углу комнаты.
— Принеси мне вон тот паровозик, — попросила она старшую сестру.
*****
— Вот этот, красный? — спросила Наташа, сходив к манежу, и вернувшись с яркой игрушкой.
— Смотри, Саша, какой паровозик, — ласково сказала мне Алёна, взяв у сестры красный паровозик, — Чух-чух-чух, чух-чух-чух…
Удивленный, как быстро девочке удалось переключить моё внимание на игрушку, я на мгновение успокоился, но почувствовав неприятные манипуляции со своей писькой, заревел с новой силой.
— Никак не успокоить, — вздохнула Алёна, всунув мне в рот соску.
Я выплюнул соску, продолжая плакать. Процедура была не больной, но очень неприятной. Не говоря уже об обиде, что взрослые весь день вытворяют со мной, что хотят.
— Я знаю, во что с тобой поиграть, — улыбнулась Алёна.
Девочка сложила пальцы в "козу".
— Идет коза рогатая, идет коза бодатая, — ласково начала она, — Забодаю, забодаю, забодаю…
Дождавшись, когда я перестану плакать, Алёна еле заметно кивнула старшей сестре и я почувствовал, как та возобновила манипуляции с моей писькой, от которых мне сразу же сильно захотелось по-маленькому. Болезненное ощущение было таким острым, что я снова заревел.
— Знаешь, как лучше всего отвлекать маленького ребенка во время неприятных процедур? — улыбнулась медсестра, — Щекоткой.
— Сейчас попробую, — оживилась Алёна, — Мы с Наташкой уже все Сашины щекотные места выучили.
Алёна хитро улыбнулась и начала играться пальцами с моими яичками. Нестерпимая щекотка мгновенно заставила меня покрыться гусиной кожей.
— Ну что, полностью ввела? — спросила медсестра у Наташи, — Покрути палочку в разные стороны.
— Вот так? — улыбнулась Наташа, принявшись шевелить ватной палочкой у меня в письке.
Полминуты я вынужден был терпеть неприятные манипуляции, от которых резко усилися позыв писать.
— Зажимаем хоботок и медленно вынимаем, — объявила наконец Наташа.
— А ты что остановилась? — повернулась медсестра к Алёне, — Продолжай отвлекать карапуза.
Скользнув холодными пальцами мне за мошонку, Алёна возобновила щекотку.
— Действительно помогает, — улыбнулась она, перебирая пальцами у меня за яичками, — Сразу перестал плакать.
— Ну что, попробовать оттянуть кожицу? — неуверенно спросила у медсестры Наташа.
Таня молча кивнула и я почувствовал, как Наташа взялась пальцами за мой хоботок.
— Оттягивай, не бойся, — улыбнулась медсестра, — Чтобы показалась головка.
— Интересно, она всегда такая красная? — спросила медсестру Наташа.
— Я тоже заметила, — сказала Алёна, — Особенно самый кончик.
— Ничего страшного, — сказала медсестра, — Просто лёгкое раздражение от того, что два раза подряд делали процедуру. Помажь там детским маслом.
Наташа взяла бутылочку с детским маслом и осторожно капнула себе на указательный палец прозрачной жидкостью.
— Кстати, вы заметили, как у малыша напрягся писюнчик? — улыбнулась она, — Наверное не надо было так долго трогать.
— Не забивай себе голову, — засмеялась медсестра, — Эрекция у маленьких мальчиков означает только одно — что малыш сильно хочет писать.
— Точно, — со смехом согласилась Алёна, — Нас уже об этом предупреждали.
Неожиданное болезненное прикосновение к самому кончику письки заставило меня вздрогнуть.
— Помажь там малышу еще, — попросила медсестра, — Ага, вот так, со всех сторон
— Сейчас снова заревет, — с улыбкой заметила Наташа.
— Кто-то забыл, что ребенка нужно отвлекать, — напомнила Алёне медсестра.
Алёна начала щекотно трогать мне яички.
— Такой забавный розовый мешочек, — улыбнулась она, щупаю мою мошонку со всех сторон.
Я не выдержал и начал писать.
— Ну вот! — засмеялась Наташа, — Дождались!
Наташа нагнулась за стоящим под столом детским горшком и поставила его у меня под попой.
— Хорошая идея, — сказала Алёна, — А сейчас приподнимем Саше писюнчик и направим струйку в горшок.
Весь красный от смущения, я продолжал вовсю писать. Девочки обуждали с медсестрой мою струйку, пока я не прекратил писать.
— У малышей эта процедура очень часто заканчивается фонтаном, — улыбнулась медсестра, — А мы вообще сделали ее вашему мальчонке два раза подряд. Неудивительно, что он пописал.
— Сейчас уберу горшок, — сказала Наташа, стряхнув с моей письки в горшок последние капли. .
— Мальчишка себе ничего не забрызгал? — обеспокоенно спросила Алёна, опуская мои ноги вниз.
— Вроде обошлось, — улыбнулась Наташа.
— Не забыли, что надо помазать ребенка между ножек детским кремом? — напомнила медсестра, — Кто из вас сейчас хочет этим заняться?
— Можно я? — вызвалась Алёна.
— Возьми вот этот крем, — протянула медсестра девочке лежавший на столе голубой тюбик.
Алёна неуверенно выдавила немного крема на кончики пальцев.
— Сначала помажь лобок, — попросила медсестра.
Я поежился от прикосновения к лобку чужих пальцев.
— Такая нежная гладкая кожа, — улыбнулась Алёна, размазывая ладонью детский крем.
— Хорошенько помажь складочки, — сказала медсестра, — Сначала левую. Ага, вот так. А теперь правую.
— Подержать малыша? — неожиданно предложила Наташа, — А то он так начал ерзать.
Не дожидаясь ответа сестры, Наташа вытянула меня за руки и ноги.
— Обведи одним пальцем вокруг писюнчика, — продолжала подсказывать Алёне медсестра, — Сам писюнчик мазать не обязательно.
— А мошонку? — спросила Алёна.
— Мошонку удобнее всего мазать, задрав ребенку ножки, — сказала Таня.
Наташа задрала мои ноги вверх.
— Ага, вот так, — улыбнулась медсестра, — Помажь карапузу со всех сторон его маленький мешочек.
— Какие у нас кругленькие яички! — захихикала Алёна, нестерпимо щекотно трогая мне мошонку.
— И за яичками тоже, — подсказала медсестра.
— Между попой и мошонкой? — улыбнулась Алёна, выдавливая на пальцы новую порцию крема, — Сейчас я там малышу хорошенько помажу.
Чувствуя себя полностью беззащитным перед двенадцатилетней девочкой, которая щекотно трогала меня где хотела, я еле сдерживался, чтобы не зареветь от обиды.
— Теперь попу! — объявила медсестра, — Сначала дырочку, а потом сверху донизу между ягодичками.
Прикоснувшись пальцем к моей чувствительной дырочке, Алёне нерешительно посмотрела на медсестру.
— Не бойся, — засмеялась Таня, — Мы же ребенка только что купали. У него там всё чистое.
Не удержавшись, я громко пукнул.
— Только не хватало, чтобы карапуз сейчас наложил кучу, — со смехом сказала Алёна.
Поигравшись пальцем с моей дырочкой, девочка принялась водить всей ладонью между моих половинок. Мне ничего не оставалось, как терпеть щекотку.
— Хватит! — улыбнулась медсестра, — Подождите пару минут, чтобы впитался крем и можете одевать. А чтобы не лежал просто так, я сейчас покажу вам детскую гимнастику.
Медсестра начала делать со мной гимнастику.
— Запомнили все упражнения? — спросила она девочек через несколько минут.
— А что там запоминать, — усмехнулась Алёна, — Сгибания ручек и ножек, велосипед…
Таня сняла белый халат и положила его к себе в сумку.
— Можно одевать малыша? — спросила Наташа.
— Ага, одевайте, — улыбнулась медсестра.
Быстро одев мне ползунки с маечкой, Наташа отнесла меня в манеж. Я как обычно принялся заинтересованно изучать валявшиеся вокруг игрушки, лениво прислушиваясь к разговору медсестры с девочками. Пообсуждав с ними несколько минут особенности ухода за ребенком, Таня вышла из комнаты.
— Не скучно тебе одному? — неожиданно услышал я совсем рядом Алёнин голос, — Давай играть вместе.
Алёна вынула меня из манежа и усадила на ковер у своих ног. Минут пятнадцать мы занимались строительством из кубиков большого города с дорогами и мостами. Увлеченный игрой, я быстро забыл о своих обидах.
— А теперь займемся подвижными играми, — неожиданно решила Алёна.
Девочка встала с ковра и потянула меня за руку, чтобы я тоже встал.
— Лови! — крикнула Алёна, кинув мне большой пляжный мяч.
С первого раза словить мяч у меня не получилось, но постепенно я наловчился и ловить, и кидать его обратно. Даже отбивать, как в волейболе.
— Смотри, Наташка, как хорошо у Саши получается, — сказала Алёна вошедшей в комнату старшей сестре.
— Вырастет спортсменом, — засмеялась Наташа и тоже присоединилась к игре.
Мы принялись бегать по комнате, перебрасываясь мячом. Увлекшись, я потерял счет времени.