Олю было уже не остановить. Было видно, что она уже считает себя совсем пропащей и ничего не боится. Граф подошел к ней спереди, по пути отбросив штаны, Оля взяла его пенис своей рукой и аккуратненько оголила головку. Сразу стало заметно, что к члену прибывает кровь. Уже не раздумывая, она взяла его в рот и начала активно облизывать. От такого обращения член в момент ожил, вырос и стоял, как египетский обелиск. Граф обошел Олю, и ни секунды не раздумывая, приставил смазанный слюной член к попке и надавил.
Пара секунд, и головка прошла первый сфинктер, а Оля взвыла от боли и начала пришептывать "… это мне за забывчивость… это я грешила… это наказание… ". Из глаз у нее потекли слезы, но она не сделала даже попытки отстраниться. Граф остановился и стал ждать. Через несколько секунд боль явно либо утихла, либо сделалась терпимой, и Граф обхватил ее за талию и стал настойчиво двигаться вперед, раздвигая бархатистые, нежные стеночки ее ануса. Он остановился только войдя до конца и спросил: "Ну как?"
Оля обернулась на него, улыбнулась и сказала: "Ну что ж, теперь я понимаю, как это. Как это — быть действительно исторической девочкой". Граф попытался расслабиться, но ее попка так сильно сжимала его, что для этого не было никакой возможности. Тогда он начал потихоньку двигаться назад-вперед. Оленька недоуменно взглянула на него, и хотела было возразить, но потом представила себя: нагнулась, задрана юбка, во рту вкус мальчишеской писи, руки раздвигают ягодицы, а в попе на всю длину находится большой толстый мужской член… она ничего не возразила, только слабо застонала.
Граф воспринял это как сигнал — он начал напористо двигаться взад-вперед, уже ни на что не обращая внимания. Олина попка сжимала его член как тугая перчатка, как доильный аппарат. Он двигался все быстрее и быстрее, и его головка сквозь стенку попки массировала стенку Олиного влагалища. Оля расстегнула блузку и уже забыв о маме, приличиях и грехах нежно, но сильно ласкала свои юные грудки.
Долго так продолжаться не могло. Граф издал какой-то нечленораздельный, доисторический рев и войдя в Олю до конца, вылил свое первое настоящее семяизвержение в распластанную красавицу, самую строгую девочку класса. Прошла секунда, и его член уже начал пропускать что-либо кроме спермы. Член опускался, терял в размерах, а в это время внутри него нарастала волна — и вот он уже писает в нее, писает полной струей, все несколько часов сберегаемой мочи льются сплошным потоком внутрь нее. Ее животик заметно растет, и она чувствует, что он не обманул ее только для того, чтобы посмотреть на ее срам — что он действительно делает то, что обещал.
Но вот он кончил, и вытащил опавший, сделавший свою работу член из нее. Немедленно за этим он взял пробочку, развернул и быстро, пока она не успела снова зажать мышцы, засунул пробочку ей в попку. От такого вторжения она резко дернулась, по телу прошла судорога, и она крепко-крепко зажала попочку сфинктером.
— Тебе нужно полчаса подождать.
— Конечно. Как ты скажешь.
Видно, что ей некомфортно. Отсутствие привычного похода в туалет, боль от неожиданного анального соития (впрочем, они пока не знают таких слов) , растянутый животик. Ей неудобно, но она прижимается к нему, инстинктивно принимая его как главного. Раз он сказал, что нужно подождать — она подождет.
Наконец проходит какое-то время. Нет, не полчаса. У него нет часов, да и сказал он период взятый с потолка, вернее, из ее слов. Они идут к канаве. Канава вдоль забора. По дну канавы течет ручей. Она уже ничего не стесняясь, задирает юбку и садится над канавой. Он пристально смотрит на ее промежность. Хотя он сейчас и ее ведущий, он все еще маленький мальчик, который никогда до этого не видел девичьей писи. Она маленькая девочка, и на самом деле ей приятно, что на этот раз можно не смущаться, и расслабиться, расслабить клапаны все время зажатые, и открывающиеся только во время самых неприличных моментов. Она расслабляется, из попки хлещет, из писи тоже хлещет, потому что ее мочевой пузырь тоже давно не опорожнялся. Он мнет ее голую грудь, потому что видел, как она это делает, и через пару секунд она кончает, не прекращая опорожняться.
Здесь мы покинем Графа и Олю. Чем окончилась история, каждый может домыслить самостоятельно. Быть может, они потом еще не раз занимались "клизмами" вместе, а может, Оля больше не забывала клизму дома. Может быть, они еще занимались сексом, как предназначено природой — пися в писю, а может и нет…
На этом сказке конец.
Пара замечаний:
0) Никаких обязательных клизм в царское время, конечно, не было.
1) И большевики, конечно, ничего не отменяли.
2) И про писать в попку — тоже сплошное вранье.
3) Долго ходить с butt-plug — опасно для здоровья.
4) Ежедневные клизмы — опасно для здоровья.
5) Угадайте, по сколько им лет?
Если прекрасная девушка 18-30 лет хочет вместе поразмыслить на тему написанного, или чего гляди, продолжение написать, или поиграть "на тему" — меня можно найти по адресу [email protected]
Плюшки и косяки — по тому же адресу.
Копирайт: Этот текст распространяется по принципу copyleft. Вы можете распространять и изменять его, при обязательном указании оригинального автора — [email protected]