Так что, приходя на работу, я никогда не знал, на какое общество нарвусь, и лишь на входе Свирид предупреждал меня о женщинах. Когда впервые в моё дежурство несколько женщин разного возраста зашли в зал, я чуть ли не пулей вылетел оттуда и забился в угол, бесцельно перекладывая кабеля и арматуру — с понтом я к работе готовлюсь. Но не прошло и пяти минут, как за мной пришла Катерина: "Ну что же ты, Денис, стушевался? Сегодня у меня ни минутки нет, столько клиентов — ты уж обслужи дам, будь любезен!"
К моему бару моментально встали в очередь не меньше десяти уже успевших полностью раздеться женщин разного возраста, причём только трое из них замотались для приличия полотенцами. Постепенно я увлёкся работой и перестал обращать внимание на их обнажённые прелести. Когда все были удовлетворены, одна из посетительниц лет пятидесяти снова подошла ко мне с пустым бокалом, кокетливо выставив грудь: "Молодой человек, повторите, пожалуйста! И ради бога, не убегайте никуда, мы к вам ещё придём! Ну где же вы раньше были — я такого "мохито" и на Кубе не пробовала! (Я опять сказал спасибо тугим джинсам, с трудом сдерживающим поднимающийся "кок" — на загорелом теле хорошо сохранившейся дамы не было видно никаких следов от купальника!)
Свирид с Катериной нарадоваться не могли — с моим приходом выручка бара повысилась почти вдвое, а в женское время — в несколько раз! Почему-то ко мне валом валили как женщины, так и молодые девушки, и даже малышки за своей "пепси"! Так что через пару раз я уже перестал с красной мордой выскакивать из зала при входе женщин, хотя и сильно смущался поначалу, особенно когда раздевались женщины лет 45, ровесницы моей матери. Молодые девчонки смущали меня гораздо меньше — но как раз они сами чаще стыдились моего присутствия — правда, лишь первые полчаса.
Клиентура "люксов" была более разнообразной. Около половины составляли опять же мужские компании человек по 5-6. На втором месте шли компании женские. Однажды каким-то чудом в наш небольшой люкс набилось чуть ли не десяток молоденьких студенток. Стабильно несколько раз в неделю появлялись смешанные пары и группы — не столько попариться, сколько потрахаться. Реже всего приходили настоящие семьи с детьми — не чаще 2-3 сеансов в неделю.
В один из дней, когда в главном зале вообще не было посетителей, я колдовал над электрощитом в коридоре. Свирид меня позвал: "Слушай, Денис, тут какие-то панки в "люкс" припёрлись, так уж очень у них сумки здоровенные, с чего бы это?" — "Это не панки, дядь-Свирид, это готы! Я их немного из коридора видел. Это у них мода такая!" — "Мода, говоришь? Так тогда бы сумки пустые были, а у них — битком набитые, это к чему в бане-то? Но дело не в этом — сейчас отнесёшь им заказ: пять пива, водки бутылка и пробка пробковая! Оно спиртного, вроде бы и немного на пятерых, но нафига им пробка? Уж не полные ли у них сумки бухалова — ты бы присмотрелся! Перепьются ведь, а у них девчонка-малолетка, хоть и здоровая кобыла! Вот нахера им пробка?!"
Я взял поднос с заказом, и пошёл в "люкс". На стук мне открыл знакомый парень из нашего лицея, только с отделения сантехников — Курт: "О, Дэн — ты тут официантом? А, барменом — ну ваще супер! Ты ж электрик — тут пробки не повышибает, а то нам надо две лампы включить!" "Лампы" оказались мощными киноосветителями, хотя и любительскими. К счастью, в каждый люкс ещё вчера я провёл на всякий случай по высокоамперной розетке: "Я вам сейчас переходник принесу специальный, а то обычную розетку сразу вышибет!" Ко мне подскочила полураздетая девчонка: "Курт, так ты знаешь этого очаровашку?! Зови его к нам, третьего-то как раз и не хватает!" Неожиданно она обхватила мою шею руками, прижалась ко мне голой грудью и слюняво поцеловала выкрашенными в чёрный цвет губами. "Завянь, Хэльга! Нам кой-чё перетереть надо!" Мы вышли с Куртом в коридор, и он мне энергично зашептал: "Слушай, чел, ты нам позарез нужен! Мы сейчас Хэльгу прокалывать будем, а Пэдро в отключке, ну заболел в общем! Так на три бабы — нас только двое с Филом! Киноопер нам второй позарез нужен, а то Герда-дура всё запорет! Бухалово, ебалово, дурь — всё есть! Только не вздумай при девках заикнуться, где я учусь — на всю жизнь обидишь!" (Вот чудак — скрывает от своих, что сантехник! А сам в лицее хвастался, какая профессия прикольная, и сколько бабла можно зашибить!)
Я подошёл к Свириду: "Всё нормально, я этих готов знаю! Можно мне перерыв на два часа взять, они кое в чём помочь просят?" Свирид обрадовался: "А как же! Конечно, иди — заодно и присмотришь за этими гуннами — не нравятся мне они! Только сам с ними ни во что не вляпайся!" — "Да что у меня, головы своей нету! Только это не гунны, а готы!" — "А мне один хер, хоть вандалы — лишь бы не безобразили!" Я взял переходник, и пошёл в "люкс".
Все уже успели раздеться, парни устанавливали софиты на штативы, а девушки кружком сидели на топчане, поджав ноги по-турецки и передавая по кругу дымящийся косяк. Меня осенило: "А вы что — порнуху снимать будете?" Девчонки фыркнули, а Хэльга ответила: "Ты чё, сдурел, красавчик? У меня праздник сегодня — кольцо в пизду вешать буду!" Вся компания дико заржала. "Да ты раздевайся, чувачок — или тебе особое приглашение нужно?" Снимая одежду, я стал понемногу рассматривать ребят, а посмотреть было на что! И парни и девушки имели татуировки на самых неожиданных местах. Кроме того у Курта три кольца сидели в брови, одно в носу и четыре в ушах. Но это я видел и раньше, теперь же совсем обалдел — по кольцу у него свисало из каждого соска, и одно кольцо проходило сквозь головку члена! Тело второго парня, Фила, было проколото ещё чаще, только у него целая куча колец свисала с мошонки. Дуры-девки тоже не отстали — у Хэльги и Бритки здоровенные кольца пронизывали соски обеих грудей, пупки и губы, а у Бритки к тому же целая пригоршня колечек висела на половых губах. Надо сказать, что тела и ребят и девушек были какими-то нескладными и дряблыми, я никак не ожидал, что широкоплечий Курт на самом деле такой слабак. Грудь у Хэльги была почти совсем плоской, а полупустые мешочки грудей Бритки висели вниз, оттягиваемые кольцами, как у старой бабки. Лишь у Герды были большие полные груди, впрочем, изуродованные дурацкими татуировками. Фил же вообще был похож на доходягу — сутулый, дряблая кожа на косом скелете. Ни у кого из присутствующих (кроме меня, конечно) на лобках не было волос.