*****
Наутро меня разбудил Рысев, уже в гимнастёрке со всеми своими сияющими значками. Красивая Юля мерно посапывала на верхней полке напротив. Когда она туда успела перебраться, кто ей постелил — я так и не узнал. На нижней, бывшей Ларисиной полке сидел какой-то дедок деревенского вида. Ночных пассажиров и след простыл. Уж не приснились ли они мне? С удивлением я обнаружил, что поезд едет в другую сторону! Видя моё изумление, Рысев сказал: "А нас перецепили ночью, мы теперь в голове состава! Ты собирайся, и дуй к нам, через десять минут прибываем!" Я быстро надел высохшие трусы, собрался, сдал бельё проводнице и пошел в солдатское купе. На боковых местах сидели Галина и Рысев и смотрели друг на друга счастливыми глазами. Галина буквально преобразилась, на ней было надето очень красивое воздушное платье и белые босоножки. На левой полке лежал полуголый пограничник. Хотя его голова упиралась в стенку вагона, выпрямленные ноги выдавались в проход. Рядом с ним частично на полке, частично на подставленных чемоданах лежала тоже раздетая толстуха, бесстыдно выпятив зад, почти не прикрытый маленькими старыми трусиками. Она прижималась голой грудью к пограничнику, а левую руку бесстыдно засунула парню в трусы и что-то там теребила. Глаза у обоих были закрыты, на лицах застыли блаженные улыбки. Остальные присутствующие лишь изредка бросали на них плутоватые взгляды.
На соседней полке по-турецки сидела Алевтина, уже в своём прозрачном лифчике. Володя-матрос сидел рядом, изредка поглаживая девушку по голой спине, но та лишь отмахивалась от него, как от назойливой мухи. "А может, Галка, съездишь всё-таки с нами в последний раз, зачем же путевке пропадать?" — спросила Алевтина. "Нет, подруги, я уж с Ванечкой!" Рысев встрепенулся: "Ну что вы в самом деле! Отдых в наших местах не хуже ваших морей будет! А обратно мы же в одном вагоне с вами и поедем! У Гали билет есть, в Сочи вы проводника предупредите, что она позже сядет. А у меня тётка родная кассиром работает, даже если совсем не будет билетов в ваш вагон — она всё равно продаст, будто ошиблась, а мы уж разберёмся. Я всё равно хотел куда-нибудь уехать — жизнь посмотреть, денег заработать — я же шофер, вот на второй класс сдавать буду, слесарить тоже могу! А там и свадьбу справим!" — "Ох, счастливая ты, Галина, ну и счастливая! Но мне-то почему так не везёт?" Володька перестал гладить девушку: "Ну почему не везёт, Алевтина, я же сразу сказал, что женат! У меня и дочка есть, три годика уже — хотите, фотографию покажу? Правда, я её живьём и сам ещё ни разу не видел!" — "А мне разве легче от твоей честности? Стареет Алевтина, а принца на белом коне как не было, так и нет! Да гори оно всё синим пламенем — я себе на море хоть ребёночка нагуляю, всё веселее будет!"
Из тамбура вышла Наталья в мужской майке с пачкой сигарет и с виноватым видом: "Ребята, простите меня за вчерашнее, я не знаю, что на меня нашло!"
Поезд подъезжал к станции. "Девки — одеваемся, проводим молодых!" Алевтина с Натальей облачились в какие-то невообразимо короткие шёлковые халаты, толком не прикрывавшие ягодиц, Володька подтянул трусы, и все пошли к выходу. Ещё на ходу я увидел свою бабушку, но мы её проехали. Рысев спрыгнул с подножки, подбежал к другой стоявшей на перроне женщине в платочке, обнял её, покружил, поставил на землю, затем как бешеный подскочил к вагону, снял оробевшую вдруг Галину со ступеньки, поставил перед матерью и сказал: "Мама, познакомься — это Галя, моя невеста!".