Бо-о-о-о-оже: ка-а-ак я ей туда пошёл! Всеми-всеми своими перевоспалёнными до крайности мозгами — и прямо в мозги ей, жи-вой пятнадцатилетней соплячки!!! Нет, не соплячки, а Сказки! Натуральнейшей Сказки!!! Когда я уже понимал и чувствовал, что такого сладострастия, которое она мне сейчас подарит на правах моей будущей жены, я ещё никогда-никогда в жизни не испытывал!!! Когда такая вот безумно молоденькая разъехавшаяся, извернувшаяся прямо на тебе девушка своим перегруженным и тугим-тугим таким вот содержимым, своими, чёрт возьми, тёплыми внутренностями выворачивает тебе всю-всю душу!!! Когда она даёт тебе понимать, что она вся твоя! Вот сейчас-то уже конкретно вся-вся!!!
Та, о которой можно было только лишь мечтать, она вся сейчас твоя!!! Вертлявая ещё, чёрт возьми, соплячка, но уже, тем не менее, девушка, и до мизернейшей, самой-самой последней своей клеточки, твоя!!! Такая вот гибкая, молодая, одуренно красивая, с такими вот огненно-рыжими именно волосами, она в красных своих туфельках прямо вот она, разведя до полной ширины свои абалденные молоденькие бёдрышки, вмазывается тебе сейчас изворачивающимся лягушоночкиным прямо аж в яйца!!! Чтобы вся-вся эта расплавленная влага, что имеет она, как девчёнка, у себя промежду ног, если уж ты, бедненький её мальчик, такой уж прямо дико — придико какой до неё голодный, чтобы она, вся эта обнажённая влага в её девчячьей писечке, через эту неприступную и твёрденькую такую вот под ней косточкину, поступала бы тебе по твоему желанью прямо сразу же в мозги!!!
— Евгения: Девочка моя!!! А-а-ай: сла-а-а-аденькая ты моя: — не выдержал аж я, когда уже поплыл, поплыл вот так вот потихонечку и неумолимо в кайф, одуревший в конец от того, что мне в яйца с такой дикой откровенностью вмазывается сейчас не просто какой-то там лягушоночек в туфельках, а молоденькая и разъехавшаяся вот именно девчятиночка, втопившая мне в мозги, вот так вот жёстко- -жёстко и конкретно, через эту тупую и твёрденькую прямо такую вот косточку, не что иное, как расплавленую именно влагу своей безумно ещё какой юной девчёночьей пизды, то есть, именно всё-всё то, без чего я ещё только лишь сегодня утром жить просто не мог!
И тут, го-о-о-осподи: тут, извернувшаяся на мне Принцесса, изящненькая прямо такая вот, хрупкая, тоненькая, но такая вместе с тем всё же вертлявенькая вся-вся и безумно гибкая, желая видимо сделать для меня всё-всё возможное и невозможное, желая по всей видимости сделать так, чтобы её вертлявое девчёночье тело, со всей этой обжигающей влагой между ног, свело бы меня с ума окончательно и тем самым добилось бы, добилось бы обязательно в итоге того, чтобы я это вертлявое, тонкое и одуренно гибкое такое тело юной девчёнки облачил бы когда-нибудь потом в длиннющее подвенечное белое платье с такой же белоснежной и длинной фа-той, понимая видимо, что всё это напрямую зависит от того, насколько же глубоко-то она примет сейчас в себя мою очередную сперму.
Понимая, что за белое платье и за фату она обязательно должна пойти ей сейчас прямо в мозги, и только лишь туда, и никуда иначе, чтобы я понял бы, что другие девушки, которые были у меня раньше, по сравненью с ней, — это вообще тьфу и ничего, разъехавшаяся со спины Принцесса в красненьких туфельках, эта рыжеволосая фея из сказки, моя маленькая очаровательная спасительница, понимая, что она нужна мне сейчас, как воздух для дыханья, как сама жизнь, она постаралась последний раз вмазать всю эту, имеющуюся у неё на промежности, обнажённую и горячую влагу мне в мозги так жёстко и так по-девчёночьи тупо-тупо откровенно, аж прямо до невыно-симо сладкой уже именно такой вот боли, чтобы я понял бы, понял бы и не сомневался бы уже никогда в том, что теперь-то это всё от-ныне и пожизненно моё!!! Что она вот, молодая девчёнка, и вся-вся-вся принадлежит до последней своей клеточки только лишь мне!!!
Ка-а-а-ак я принял от неё этот самый-самый драгоценный для меня во всей моей жизни подарок — её юное тело!!! Девчёночье юное тело, так любящее жизнь!!! В ослепляющем, невыносимейшем сладострастии я продираю это вертлявое тело до чего-то аж прямо уже немыслимого, влезаю ему через пизду прямо в кишки, в матку, и когда я понял, конкретно удовлетворённо понял, что всё это бесценное рыжеволосое совершенство моё, мой членище, подтверждая всё же тот факт, что всё это сейчас не моё, а именно вот его, он принялся отчётливо набухать у своей юной жены, убеждая меня в том, что именно вот такая-то гибкая-гибкая вся, чертовка, и тоненькая-то она и была ему нужна, он принимается набухать у неё там уже прямо, где было просто негде!