Наступила суббота. А суббота, как известно, банный день. На меня бабушка возложила обязанность наносить воды в баню, а также показала, как правильно затопить печь и подкладывать дрова. На это всё ушло полдня. Наконец баня была готова. Бабушка вымыла в ней полы и запарила березовый веник.
Мне она выдала полотенце и велела идти в баню (как она выразилась: "Иди передОм!") . Я прихватил чистую одежку и почапал на помывку. В предбаннике уже чувствовался аромат веника. Я разделся, зашел в баню и устроился на полке. Горячий воздух, насыщенный влагой, щекотал ноздри и размягчал все тело. Я прикрыл глаза и привалился спиной к стене. Сколько времени прошло не знаю, но из забытья меня вывела хлопнувшая в предбаннике дверь. Я даже подумал, что это мне почудилось. Но спустя несколько минут дверь открылась и в баню вошла голая бабушка.
Я мгновенно прижал ноги к туловищу, обхватил их руками и испуганно уставился на нее. Волосы бабушки, обычно собранные в тугую шишку на затылке были распущены и достигали поясницы, тяжелые груди сильно обвисли, тучная фигура, лобок густо зарос черными волосами. Но в целом, для своих лет, бабушка выглядела не плохо.
— "Чего испугался-то?" — сказала бабушка: "Чего я там у тебя не видала?!"
Она, поддала пару, вынула веник из таза с водой, потрясла его над каменкой и продолжила: "А в бане одному не надо. А то угоришь вдруг или плохо станет, а никто не увидит и помочь некому будет. Давай-ка я тебя попарю. Ложись".
Я застыл в нерешительности.
— "Да не жмись ты! Не укушу!" — стала смеяться бабушка.
Ее смех немного расслабил меня и я одним рывком лег на живот. Она стала хлестать меня веником, периодически прогревая его над каменкой. Делала она это мастерски и уже через минуту-другую я расслабился совсем. Я даже без колебаний выполнил ее команду "перевернуться". Хорошо отхлестав меня веником, бабушка (при помощи все того же веника) ополоснула меня водой.
— "Ну, хватит с тебя!" — сказала она: "Иди пока в предбанник — передохни. А я вымоюсь пока. Что-то в последнее время не могу я долго в бане. Сердечко шалить начинает. Только спину мне потри".
Она намылила мочалку и протянула мне. Я принял мочалку и стал водить ею по спине бабушки.
— "Да сильнее три! Что ты как малохольный!?" — возмутилась бабушка.
Я утроил усилия и интенсивность движений.
— "Вот! Другое дело!" — довольно закряхтела она.
— "Все" — через минуту закончив со спиной, сказал я.
— "Я там, на лавке квасок в крынке поставила. Ступай" — ответила она, принимая из моих рук мочалку.
В предбаннике я развалился на лавке и употребил, как нельзя, кстати пришедшийся, квас. Тело потихоньку остывало, а расслабление продолжалось, и я потерял счет времени. Наконец дверь бани открылась и вышла чистая и довольная бабушка.
— "Я все" — сообщила она и принялась вытираться: "Я в дом пойду — прилягу. А то напарилась, аж голова кружится. А тебе сейчас Ленку пришлю. Попарь ее веником хорошенечко. Запомнил как?"
Я открыл рот от удивления и застыл без звука.
— "Да ладно тебе!" — махнула рукой бабушка: "Будто я не знаю, что вы на речке вместе голышом плещитесь. Ну, так помнишь, как правильно веником стегать?"
Я закрыл рот и кивнул (надо сказать, что осведомленности бабушки можно было только позавидовать: она не так уж часто ходила в деревню, но при этом всегда все про всех знала и была в курсе, наверное, всего на свете, как глава контрразведки) .
— "Вот и хорошо. Иди погрейся, пока не застудился" — сказала она и вышла.
Глотнув еще квасу, я зашел в баню, поддал пару и растянулся на полке. Спустя минут пять дверь отворилась и в проеме появилось лицо Ленки, с улыбкой в ширину всего проема.
— "Ну, как ты тут?" — спросила она.
— "Как в бане:" — беззлобно съязвил я: "Чего не заходишь?"
— "Сейчас, только разденусь" — ответила она и исчезла за дверью.
Через минуту она вошла, при этом прижимая руки к груди так, как будто в бане было холодно.
— "Ты что, замерзла?" — расхохотался я
— "А?" — не поняла она. Потом оглядела себя, поняла над чем я смеюсь и опустила руки.
— "Да я так, просто:" — попыталась оправдаться она, и переходя на более повелительный тон добавила: "Двигайся, давай!"
Я подвинулся и она легла рядом. Пар бесшумно витал под потолком и тишина нарушалась только Ленкиным сопением.
— "Ты не удивился, когда бабушка пришла?" — спросила она.
— "Еще как! Вообще не ожидал" — ответил я
— "Я сама удивилась, когда она вслед за тобой собираться стала. А потом вспомнила как она, как-то, рассказывала, как раньше всей семьей мылись. Мы, в общем-то тоже, когда мама с папой приезжали сюда, все втроем в баню ходили. Да еще перед уходом сказала, что нельзя в бане по одному и тебя надо научить правильно в бане веником париться." — задумчиво проговорила Лена.
— "Как будто я в бане в первый раз!" — вспылил было я, но тут же успокоившись, добавил: "Хотя веником парит она офигенно".
— "Она, кстати мне велела тебя веником еще попарить" — повернулась ко мне Лена.
— "А мне тебя" — ответил я, и мы рассмеялись.
— "Так что, кого парим первым?" — спросила Лена, отсмеявшись.