— "Давай тебя — меня уже парили" — ответил я, беря в руки веник.
Лена перевернулась на живот и я начал похлопывать ее, стараясь делать это как бабушка. Видимо мне это удалось, потому что она вскоре начала довольно мурлыкать. Затем я велел ей повернуться и продолжил процедуру. Наконец я выдохся и сказал, что хочу проветриться. Лена выразила то же желание. Мы вышли в предбанник, сели на лавку и быстро прикончили остатки кваса.
— "Маловато" — проговорила Лена.
— "Угу" — согласился я.
Мы посидели еще пять минут, и не сговариваясь пошли обратно в баню. Я поддал воды на каменку.
— "Давай теперь я тебя" — взяла в руки веник Лена.
Я лег на полок и по моей спине стал прохаживаться веник. Парила Лена довольно неумело (видимо, поэтому бабушка пришла учить париться меня сама) , но старательно. Потом она так же велела мне повернуться. Закончив, она бросила веник в таз и со словами: "Я подышать" , пулей вылетела за дверь. Я поднялся и последовал за ней (уж не угорела ли она?) . Лена сидела на лавке, вся красная как помидор, тяжело дыша и с сожалением заглядывая в пустую крынку.
— "Хочешь, сгоняю, принесу?" — предложил я.
Она взглянула на меня, поразмышляла несколько секунд и молча кивнула. Я одел шорты (пусть грязные. но все равно же, еще не мылся) , взял крынку, влез в сандалии и пошел домой. На кухне наполнил из бидона крынку квасом и напился сам. Затем решил посмотреть как там бабушка и прошел в ее комнату. Она лежала на своей кровати с закрытыми глазами и выражением блаженства на лице. Услышав мои шаги, она открыла глаза.
— "Что, помылись уже?" — спросила она.
— "Нет" — ответил я: "Квас кончился. Ты как?"
— "Я нормально, нормально. Мойтесь" — сказала она и опять закрыла глаза.
Я прихватил крынку и потопал обратно в баню. Лена сидела в той же позе. Увидев меня, она протянула обе руки к крынке и за раз ополовинила ее.
— "Жалко душа нет" — сказал я смахивая с себя капли пота.
— "Есть" — переводя дух ответила Лена: "Только он сломан".
— "Где это?" — удивился я.
— "Тут, за баней" — был ответ.
Далее выяснилось, что душ действительно стоит за баней, со стороны, куда я еще не заглядывал. Но там, что-то сломалось и им соответственно, не пользовались.
— "Надо его посмотреть" — подумал я, а вслух сказал: "Тебя еще раз парить или мыться будем?"
— "Нее-ет!" — протянула Лена: "С меня хватит, давай мыться".
Мы зашли в баню, взяли себе по тазу, налили воды и приступили к помывке. Лена вымыла голову и начала намыливать тело. Я краем глаза заметил ее движения и меня как будто снегом и кипятком окатили одновременно. Конечно, ее тело я уже видел во всех подробностях, но никогда не присутствовал при ее мытье (да и вообще никогда не видел этого процесса в женском исполнении) . Она водила мыльными руками и мочалкой по телу, а я мельком поглядывал на нее (ладно хоть сам мыться не перестал) и боролся с возбуждением. Получалось плохо — пришлось сесть и свести ноги.
Лена, казалось, ничего не замечала. А потом вдруг повернулась ко мне и протянула мочалку: "Потри мне спину".
Я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Хорошо, что она сразу повернулась ко мне спиной, когда я взял у не мочалку. Я стал тереть ей спину, наслаждаясь прикосновениями к бархатной коже, но тут:
— "Ай, ай, ты сейчас с меня кожу сдерешь!" — законючила она.
— "Вас с бабушкой не поймешь — ей слабо, тебе сильно!" — разозлился я, но усилия уменьшил.
В общем-то, ее возглас оказался кстати — меня немного охолонуло. Я отдал ей мочалку и повернулся к своему тазу.
— "Давай теперь я тебя потру" — неожиданно предложила она.
Я не оборачиваясь, отдал ей свою мочалку и застыл в позе стойкого оловянного солдатика. А затем:
Затем были чудных полминуты. Я стоял и млел от ее прикосновений. Видимо с Леной тоже, что то происходило — потому, что ее дыхание изменилось, а движения стали плавными и медленными. Наконец она через мое плечо протянула мне мочалку.
— "Все!" — хрипло сказала она.
Я не оборачиваясь забрал сей предмет, а она повернулась к своему тазику. Так мы и домывались: спинами друг к другу и молча. Лена закончила первой (я нарочно медлил) , сполоснула таз и выскочила за дверь. Я тоже закончил и ливанул на себя полведра холодной воды. Так намного лучше теперь можно выходить к Лене.
Она стояла уже в длинной майке и кропотливо вытирала волосы. При моем появлении, как бы невзначай, скользнула взглядом по мне от живота и ниже, и (вроде как безучастно) уставилась в потолок. Я быстро вытерся, оделся и повернулся к ней.
— "Готов?" — спросила она.
Я кивнул, она прихватила крынку и мы пошли домой, Неловкость ситуации отдалялась и мы постепенно входили в режим обычного общения. А затем занялись текущими делами (козу в сарай загнать, ужин и т. п.) и все вернулось в свое русло.
Ощущения той ситуации, мои прикосновения к коже Лены, мои прикосновения к ее спине я еще долго и с трепетом вспоминал — это было первое подобное переживание в моей жизни, но никаких похабных мыслей я не испытывал.