— То есть это обычная практика?
— При срыве поощрения — да.
— Часто такое происходит?
— Через три раза на четвертый примерно… Так вы остаетесь?
— Да, — выдохнула Лиза. Она настраивалась на секс, а он отменился, и, как всегда в таких случаях, желание лишь возросло. Кроме того, заедало любопытство.
— Отлично… Алло, Егор? Да, ты нам нужен. Елизавета Ивановна и я. У меня, да. Ждем.
И она прекратила разговор.
Лиза постепенно привыкала ничему в "Четвертом" не удивляться, но эта сцена ее потрясла. Договоренность о групповом сексе достигается быстрее, чем о покупке хлеба в магазине…
— У вас есть во что переодеться? — деловито спросила Светлана, открывая платяной шкаф, — Я переоденусь обязательно. В этом костюме чертовски жарко и неудобно… Так вам достать что-нибудь?
— Боюсь, ваше мне не подойдет, — тактично сказала Лиза.
— Я же не всегда такая была, — продолжая копаться в одежде, ответила блондинка, — вот, например, примерьте костюмчик. Да вам и утром надо в чем-то ходить. Не в этом же, — и она кивнула на Лизин наряд.
Спортивный костюм оказался и правда велик ей настолько чуть-чуть, что это почти не ощущалось. Сама Светлана облачилась в ношеные брючки и просторную клетчатую рубашку.
И под тем, и под другим костюмом не было никакого нижнего белья. Переодевались они уже друг перед другом, не стесняясь. Лиза исподволь осмотрела тело сотрудницы, уже не прикрытое одеждой. Да, складочки на боках, рыхлый колышущийся животик над пухлым лобком с вертикальной дорожкой светлых волос, "студень" на ягодицах: примерно это Лиза и ожидала увидеть. Впрочем, Свету все же нельзя было назвать безобразно толстой: да, упитанной, плотной, но при этом не лишенной смачности, присущей именно русским женщинам, для которых полнота весьма характерна. От внимания Лизы не ускользнул также взгляд, которым блондинка окинула ее саму, и в этом взгляде, помимо привычного для Лизы восхищения ее безупречными формами, скользнуло что-то типа вожделения…
— Интересно, — пошутила Лиза, чтобы отвлечься от неуместных мыслей, — перед приходом мужчины дамы переодеваются… в домашнее.
— Он же не школьник. Нам его очаровывать не надо. Меня он всякой видел, а вас… пусть привыкает.
— А сколько раз вы… спали с Егором? — решилась на нескромный вопрос Лиза.
Блондинка ничуть не обиделась:
— Да я считала, что ли? — и, видя удивленное лицо Лизы, заговорила доверительно, переходя на ты, — Я тебе объясню кое-что, ладно? Знаешь, сначала это затягивает. Ты наслаждаешься лишением девственности этих невинных мальчиков, статусом их первой женщины, их чистыми, безволосыми телами, их искренними детскими эмоциями, их страстными неумелыми ласками, их осторожными неуместными словами. Ни тебе запаха пота, ни лысин, ни гниющих зубов, ни щетины, ни дряблой кожи… Но потом начинаешь тяготиться. Хочется чего-то грубоватого, жесткого, брутального. Хочется нормального, обычного мужика, с которыми живут девяносто процентов женщин. И вот тут понимаешь, что нормального мужика взять просто негде. Все уже расхватаны — раз. Времени и сил искать его нет, все занимает работа — два. И ты уже отвыкла кадрить обычных мужиков — три. Ты уже настроена на тонкое, детское соблазнение, когда у него голова кругом идет от лишней расстегнутой пуговицы, от одного твоего взгляда.
С нормальным мужиком это не проходит. Да, для завязки знакомства, но сразу он к тебе в постель не прыгнет, и просто голову вскружить только этим не удастся. Для осады этой крепости нужны совсем другие орудия, подходы, подкопы, а мы их уже успели позабыть, потому что увлечены совращением девственников. Дальше, даже если ты и найдешь постоянного любовника — как ему объяснить, что часть твоей работы — секс? Мало найдется таких, кто это нормально воспримет! Есть еще один интимный момент. Вот ты когда спишь с обычным взрослым мужчиной (особенно первый раз) , ты ведь хочешь его чем-то удивить? Показать свой коронный прием, особые умения, уникальные способности? Так вот, со школьником это все излишне — он не поймет, а если этот прием слишком необычен, то может и испугаться. Чем проще, тем надежнее — вот главный принцип, когда спишь с пацаном. Привыкаешь к этому, и, когда ложишься с мужиком, он ждет от тебя чего-то твоего, особенного, индивидуального, а у тебя все шаблонное, как в учебнике. Мужиков это не отпугивает, скорее — коробит. И всякий раз перестраиваться непросто.
— И что, все это начинает угнетать? — осторожно спросила Лиза.
— Знаешь, кого как, и борются все по-своему. Большинство смиряется. Кто-то ходит на вечеринки "для тех, кому за", снимает любовника на одну-две ночи. Но лучше иметь под рукой любвеобильного коллегу-мужчину…
— А Стас?
— Нет, Стас как раз ни при чем. Он молодец, умница, он трудяга. У него же контингент не такой, как у нас — девочек-то меньше, они скромнее, пугливее. Так он умудряется их и в себя влюбить, и переспать, и физике научить. Я про Егора.
— Так что, можно просто пригласить его домой и сразу тащить в постель?