Во-вторых, Надежду впечатляла сексуальная стойкость и физическая выносливость Лизы. В том видео, которое принес Кобленко, Лиза кончила три раза, при этом на всех ее четырех любовников пришлось девять оргазмов! Что же касается числа поз, в которых она занималась любовью с двумя одновременно, то их Надежда даже считать не стала. Сама Сергиевская к такому секс-марафону точно была уже не готова (хотя лет двадцать назад могла бы посоперничать, а по ряду позиций — и превзойти!) . А посвящение, когда неопытная девочка если не переплюнула, то, по крайней мере, не уступила опытным искушенным коллегам? Разве можно было терять такую любвеобильную учительницу?
В-третьих, за несколько месяцев своей работы Лиза достигла огромных результатов: Рогер, Староверов, Ашмарин, Лосева своими успехами впечатлили умудренную директрису — для первого года работа молодой математички превосходила все ожидания! И в-четвертых, Лиза была просто красива.
— Но ваша ошибка лежит глубже, — продолжала Надежда, — Началось все с того, что вы влюбились. Мало того, что вы тем самым выделили одного из учеников не за его учебные успехи, а за… за мужские качества. Кроме этого, вы потеряли трезвость мышления. Могли бы вы даже подумать добровольно остаться в квартире с четырьмя возбужденными самцами? Вам крупно повезло, что живы и здоровы остались. Кстати, сходите-ка к венерологу, проверьтесь… Итак, это говорит о том, что вы полностью утратили чувство реальности. Все остальное берет свое начало именно оттуда. Учительница должна всегда сохранять здравомыслие! Особенно в нашем необычном лицее!
Повисла тишина. Сергиевской нечего больше было говорить, а Лиза была задушена рыданием. Через минуту, сглотнув слезы, она украдкой взглянула на директрису. Но та смотрела на нее со строгим ожиданием.
— Мне… подать заявление?
— Какое?
— Об увольнении.
— Да бог с вами, матушка! И что прикажете тогда мне делать? Учебный год в разгаре! Где я сейчас найду учителя математики? Так что год вы доработаете, а летом посмотрим на ваши успехи. Все. Идите. Да, вот еще что. Если я узнаю, что вы искоса посмотрели на Кобленко или поставили ему хоть на одну десятую балла ниже, чем он заслуживает…
Лиза закивала головой так, что слезы со щек брызнули во все стороны.
***
В холле лицея висела та самая доска, про которую говорила Сергиевская. Правда, называлась она незатейливо "Наши выпускники". Всего семьдесят четыре человека. Два министра, один губернатор, четыре мэра, семеро ученых (в том числе два директора разных институтов) , два писателя, пять известных журналистов… Одних кандидатов наук тридцать один человек, докторов — семеро. Какая еще школа может похвастать такой плодовитостью? Значит, механизм действительно работает…
А напротив этой доски — другая, поскромнее: "Наши учителя". Сверху — крупный портрет "Сергиевская Н. Г. ", ниже в ряд портреты поменьше — "Ковач С. Н. ", "Гапонцева О. Е. ", и другие. Последняя — "Сажина Е. И. ". Фотография свежая, яркая на фоне подвыцветших портретов коллег. Но она — в одном ряду с ними. Значит — член команды, равноправный участник управления этим механизмом. И Лиза, учась на своих ошибках, должна продолжать быть частью этого работающего механизма…