— А из учеников?
— Бывает. В основном от ревности. Им кажется, что они больше достойны, а поощрили другого. Обычно мы все узнаем заранее, приглашаем к себе, разбираемся. Скандалов удается избежать.
— А если, например, школьник расскажет родителям?
Надежда усмехнулась.
— Вы, Елизавета Ивановна, как девственность потеряли?
Лиза вспыхнула:
— А что?
— Вы родителям об том рассказали?
Лиза улыбнулась, поняв, что вопрос ее был глупым.
— Но слухи-то ходят? Ведь школьники общаются с друзьями?
— Вы знаете, почти нет. Лицей на окраине, вокруг рабочие районы, народ быдловатый. Нас, яйцеголовых, такие недолюбливают. Мы для них — чуждый элемент. Прогуляться по району, особенно в одиночку — почти наверняка нарваться на неприятности. Парней бьют, девочкам рвут одежду, раздевают почти донага, валяют в грязи. Иногда даже не грабят, просто унижают таким образом, но иногда дорогие вещи все же отнимают. Школьники уже привыкли ходить гурьбой. Так что друзей среди местных у наших ребят и нет. А между собой дружат тоже редко. Ведь в десятый класс приходят из разных школ, первое полугодие почти не общаются. А потом… Все ведь понимают, что идет погоня за золотыми медалями, местами на олимпиадах, конкурсах и соревнованиях, так что они скорее конкуренты и соперники, чем друзья. Да к тому же, у них весь день — подготовка к занятиям, библиотека, кружки, секции. Так что варятся они в том же котле…
— Но ведь слухи… все равно ходят?
— Ходят, — тряхнула головой Надежда, — и очень хорошо ходят. Ирина Васильевна, — произнося имя наставницы, она всякий раз выпрямляла спину и придавала взгляду строгое выражение, — не только не возражала против слухов, но даже сама их распространяла через сеть… как она их называла "моих верных друзей". Она вообще была… политиком, — Сергиевская произнесла это слово так, как обычно говорят "гением", — она как никто умела работать с контингентом. Так что слухи — это хорошо, и чем их больше, тем лучше. Понимаете? Слухи становятся чем дальше, тем невероятнее, и в их море тонет достоверная информация, если она есть, и тогда человеку со стороны невозможно понять, где истина, а где ложь. Всему верить тоже нельзя, потому что слухи опровергают друг друга. Приходится не верить ничему, а именно этого мы и добиваемся.
Сергиевская помолчала, потом продолжила:
— Теперь, если уж вы прошли испытание, мне придется дать вам инструктаж. Сначала — о вашем внешнем виде. Запомните — никаких брюк. В магазин, на прогулку — пожалуйста. В лицей — только в юбке. Не макси, но и не мини. От сих… и до сих, — Надежда дважды провела по своей голой ноге чуть выше и ниже колена.
— Жаль, — вздохнула Лиза, — а я обожаю мини…
— Немудрено, — хмыкнула Олеся.
"Какая она забавная, — подумала Лиза, улыбкой и кивком показав, что поняла намек старшей коллеги, — Она даже комплименты говорит развязным и издевательским тоном".
— Повторюсь, — несколько занудно заметила Надежда, — Вне лицея ходите хоть голой. В лицее — только миди-юбка. Обтягивающими кофточками тоже не увлекайтесь — все в меру.
— А если я голой иду по улице, скажем, в магазин, и встречаю школьника? — немного раздраженно спросила Лиза.
— Отлично, — отчеканила директриса, — О более удачном стечении обстоятельств и мечтать нельзя.
— Не поняла, — остыла Лиза.
— Они не настолько глупы, чтобы понимать, что в свое свободное время вы вольны носить что угодно. Во-первых, они более полно смогут оценить вашу красоту. А во-вторых, вы подчеркиваете, насколько ревностно вы относитесь к своим служебным обязанностям. Вы же сами сказали — обожаю мини. Они тоже понимают, что при такой фигуре это вполне естественно. Но вы показываете: на уроке я строга, скромна и сдержанна, а на самом деле я яркая, дикая, страстная и сексуальная! Вроде понятно объяснила?