губами. а потом стал водить головой по нему, и толкать вперед-назад… было так жарко… я так дышала… пот тек мне по лицу… он убыстрил и усилил движения, прижал голову, замер, наполняя мне рот… таким… вязким… как белок яичный… горячим… пахучим… я надула щеки, чтобы не подавиться… потом во рту стал уменьшаться, он отстранился, поводил мне им по губам, погладил по щеке… у меня из рта текло по подбородку, я судорожно глотала и облизывала губы… я не могла поднять глаза… щеки горели… и — было приятно. когда я чувствовала напор и крепость щеками, губами, когда касалось неба, когда услышала стон мужчины…
Cтон удовлетворения, утробного удовольствия… которое дала я. я! я!!! и напряжение внизу живота… каменный просто лобок… и мокро… горячо там… и сладко ноет грудь… мне казалось, такое ощущение, болезненное такое и прятное — что соски прорвут сарафан, такое напряжение… я мелко-мелко дышала, опустив глаза — а ко мне подошел тот, второй, что смотрел все это время… как я… как со мной… делают это… он расстегнул джинсы и дал мне в рот свой. уже торчащий. и делал о же самое. и мне снова это нравилось. первый сказал, что я хорошая. хорошая соска. такая, как мама. второй держал меня за голову и говорил негромко надо мной — давай, сосулька, давай, давай, сосульенька, сосочка…
и это волновало меня еще сильнее… вот такой первый раз минета в тринадцать лет…