— Эй, кончайте базар, кто-то идет! — тихо проговорил Глэм.
Это был байкер. Косуха, бандана — все на месте. Он подошел к нам и сказал:
— Так, металлисты, вы мне че вчера обещали? — Парни кивнули.
Гай дал ему вытянутую тонкую штуку, похожую на капсулу и сказал:
— А ты какого черта продаешь траву тусовщикам? Решил через меня бизнес сделать? — тихо и вкрадчиво произнес Гай.
— Ладно, — лениво протянул байкер, — пусть те гробы не нашептывают, бай, — и ушел.
Гай отпустил меня. Он смотрел то на меня, то вслед уходящему байкеру:
— Я приду, кое-что уладить надо, — сказал он, поцеловав меня, — извини, Кими, — он пошел за байкером. Мы остались стоять, пронизываемые противным ветром. Было уже пол двенадцатого по нью-йоркскому времени. Я только сейчас поняла, как вляпалась, ведь родичи запретили мне вообще выходить из дома одной в нешкольное время. Глэму видно показалось, что я переживаю из-за Гая, и он сказал:
— Да не беспокойся ты, Гай задолжал одному кретину, щас он все устроит.
— Кто его третирует? — спросила я
— Э… знаешь, пусть он лучше сам тебе скажет: — наступила неловкая пауза, и я, чтобы замять ее, попросила Ненси и Глэма проводить меня.
Ночью, лежа в своей комнате, я думала, кто же избил Гая? Бедный Гай, какого черта он взялся за это дело. И все-таки как же я его люблю.
Я услышала грохот за окном и подошла к подоконнику. Гай открыл окно с той стороны и залез в комнату, он был весь в грязи. Я обняла его очень крепко, чувствуя, как он обнимает меня. Я спросила его, откуда он и в чем вообще дело, и он рассказал, что подрался с одним придурком, предки которого узнали, где он брал наркотик.
Лежа с ним в постели, я не доставала его дурацкими вопросами, типа: "что для тебя важнее… я или травка?" и все такое. В конце концов это я вторглась в их жизнь и не имею никакого права вмешиваться в уже сложившуюся ситуацию. Мы лежали рядом, его нога — крест накрест с моей, а моя голова под его рукой, и курили. Оказывается, он не был особенно популярен в школе и об его промыслах знало ограниченное количество людей. Он повернулся ко мне и лег на меня, целуя в губы, проводя рукой ниже к ногам и бедрам. Я, в свою очередь обняла его за шею. Гай начал раздевать меня, говоря, как сильно он меня хочет. Он снял с себя верхнюю одежду, оставшись в черной майке и полуспущенных брюках. На плече его была небольшая татуировка, в виде змеи, обвивающей кровавый крест. Он стянул с меня всю одежду, кроме колготок и лифчика. Тут бредовая идея пришла мне в голову — сфотографироваться с ним. Его это прикольнуло, как мне показалось и я, достав из черного маленького шкафчика мыльницу, предложила ему сесть на стул, а я должна была находиться у него между ног. Так мы и сделали. Потом мы нафотали еще пару пошлых снимков, где, например, я стояла на фоне стены, а он сзади или как я сижу на нем верхом. Нас это возбудило еще больше и теперь, он повалил меня на кровать, вскарабкиваясь сверху, Гай проникнул в меня. Я чувствовала его в себе, на себе, мы стали, как единое целое…
Я проснулась в объятиях Гая. После бурной ночи желание все же не угасло во мне. Было пол восьмого. Тут затрезвонил телефон, я взяла трубку. Голос Глэма встревожено проговорил:
— Гай у тебя
— А что?
— Приваливайте в школу, голубки, узнаете, — процедил мой собеседник. Я не успела ничего подумать, как рука Гая отняла у меня телефонную трубку, а его губы одновременно притиснулись к моим.
— Я не хочу никого видеть и слышать, кроме тебя, Кими, — сказал он.
Он начал трахать меня. Жизнь продолжалась прекрасно.