— Вольдемар, — сказал он. — Мне нужно минут на двадцать отлучиться. Ты, пока ознакомься с пособиями.
И он вышел.
Марк поговорил с Инессой и неспеша прогулялся по даче. Надо было дать Вольдемару освоиться с ассистентками. Но не слишком. Но подождал еще несколько минут, затем постучал в дверь кабинета, подождал несколько секунд и вошел. Настя и Лена стояли где-то посередине между дверью и креслом, в котором сидел Владимир Моисеевич, лицом к двери. Наташа лежала поперек колен дорогого гостя. Узкая юбка Наташи была задрана до пояса, трусики скатаны до колен, и руки Вольдемара бесцеремонно исследовали ее прелести.
Марк прервал идиллию
— Вольдемар, — сказал он. — Давайте закончим. Эти девочки, все три, — подчеркнул он. — Никуда не денутся. Они будут в полном вашем распоряжении. Когда договоримся.
Переговоры продолжились. Марк и Вольдемар обсудили еще несколько вопросов. По некоторым, второстепенным, достигли соглашения. Ключевые разногласия оставались. Марк предложил сделать перерыв и перекусить.
Обед был великолепен. Инесса распоряжалась. Настя, Наташа и Лена, теперь одетые в стильные вечерние платья, прислуживали. После десерта Марк опять отлучился, а Инесса стала развлекать Вольдемаром обсуждением женских туалетов.
— Как Вы находите это платье? — спросила она, поставив перед ним Наташу. — Обратите внимание на то, как оно облегает бедра… — Инесса взяла руку Вольдемара и провела ей по бедру Наташи. — И подчеркивает формы…
Она повернула Наташу спиной.
— Сейчас модно чтобы спинка была открытой.
Платье сзади было открыто настолько, что было видно ложбинку попки.
— Материя тонкая, шелковая, — продолжала Инесса, — И если под платье что-то надеть, будут видны некрасивые линии. Поэтому девочки носят его на голое тело. Никаких лифчиков или трусиков.
Она снова взяла его руку и направила ее в разрез платья на спине, так что рука Вольдемара легла на голые ягодицы девушки.
— Чувствуете, какая попка упругая? Девочка несколько лет серьезно танцами занимается. И ножки стройные. Будто специально созданы для раздвигания перед мужчинами. Вам понравится.
В этот момент вошел Марк и прервал идиллию.
— Владимир Моисеевич, — сказал он, протягивая Вольдемару бумагу. — Мы с Вами расходимся только по этим вопросам. Мы можем торговаться до конца света и оба ничего не получим. Предлагаю сделать так. Я Вам уступлю здесь и здесь. Вы мне уступите по этим пунктам. Тут все написано. Соглашаемся, подписываем, и можете делать с этими шлюшками все что угодно.
И тот подписал.
— Ну что, член у мужиков видела?
Наташа, основательно потисканная, уже без платья, лежала на кровати. Вольдемар стоял над ней, расстегивая штаны.
— Давай сюда, сейчас сосать будешь.
Та подалась к нему и, после короткого замешательства, робко обхватила губками головку члена.
Вольдемару не понравилось.
— Как-то ты херово сосешь, — он вытащил член. — Настька, покажи.
Девушка подошла, скинула платье, опустилась на колени и принялась за работу.
— Видишь, как надо? Теперь ты.
Когда девочки как следует поработали ротиком, Владимир Моисеевич решил, что пора переходить к следующему этапу. Он взял Наташу за плечи, оторвал от своей промежности и толкнул на кровать.
— На спину, давай. Ноги раздвинь. Шире. Сейчас тебя ебать буду. Руки вверх. За голову. Настька, держи ей руки. Помнишь, как сама дергалась, когда я тебя распечатывал?
После этого Владимир Моисеевич навалился на лежащую на кровати девушку и овладел ей.
В дверь постучали.
— Владимир Моисеевич, — сказала появившаяся на пороге Инесса Васильевна. Она успела переодеться в короткий шелковый халатик, который распахивался настолько, что было понятно, что под ним ничего нет. — Баня готова. Вам девочек достаточно или что еще надо? Не знаю, сказал вам Марк или нет, но я тоже в полном вашем распоряжении.
Тот лениво посмотрел на нее. Инесса закрыла за собой дверь, скинула халатик, и, оставшись в одних туфельках, медленно повернулась, демонстрируя себя со всех сторон. Для сорокалетней женщины, Инесса Васильевна выглядела просто великолепно.
Вольдемар в раздумье почесал грудь. — В баню, так в баню, согласился он. Марк говорил, что в смысле сосать, ты у него лучшая. Покажешь. Да и пышку ту подержишь, когда я ее распечатывать буду. А то эта, он кивнул в сторону Наташи, что-то много дергалась.