— Эй, обмылок детдомовский, ты чего здесь ходишь? Пизды хочешь получить?
У меня потемнело в глазах, злоба, дикая злоба захлестнула меня. Я знал законы улицы. Поравнявшись с ними, я со всей силы ногой ударил этого парня по яйцам. Он ойкнул и присел на корточки, вторым ударом ноги в голову я завалил его, нагнувшись и схватив его за волосы я прорычал:
— Если ты ещё раз обидишь мою сестру, убью, зубами порву на куски.
И ткнув его рожей в асфальт, я выпрямился, взял Дашу за руку и пошел дальше. Все окружающие были в шоке, никто даже не двинулся. Держа Дашу за руку я чувствовал, что она дрожит. Я обнял её за плечи, поцеловал в волосики и сказал, чтоб она успокоилась и не боялась, я не дам её никому обидеть.
Вечером Даша, конечно, всё рассказала мамке. Мамка меня не ругала, наоборот, она сказала, что я поступил правильно и она теперь спокойна за Дашу и за себя, потому что в доме есть мужчина.
Легли спать, я стал ждать когда Даша заснет, чтоб смотаться к мамке. Но не тут-то было. Заскрипела Дашина кровать, она встала, подошла к моей кровати, залезла ко мне под одеяло, обняла и прижалась ко мне. Я тоже обнял её. Она зашептала мне на ухо:
— Никто и никогда не заступался за меня. Мать с отцом пили, я им всегда мешала и они постоянно на меня ругались. Потом отец умер, замерз пьяный. К матери стали ходить чужие мужики, меня часто выгоняли из дома, чтоб не мешала, приходилось ночевать в сарае, страшно было ужасно. После жалоб соседей на мать её лишили родительских прав и меня отдали в детский дом. Но там было не лучше, отбирали еду, били за просто так. А потом стали приставать мальчишки и однажды выебали меня. Было больно и противно, а особенно было противно когда они заставляли сосать их грязные и вонючие пиписки. Я однажды одного укусила, меня избили ногами.
Я крепче прижал её к себе и стал гладить рукой по волосам. А потом стал целовать волосы, глаза, носик.
Даша продолжала:
— А теперь у меня есть ты, твоя мамка. Я люблю вас. Особенно люблю тебя, я сделаю всё что угодно для тебя, как ты для меня сегодня.
Я сказал, что тоже люблю её и буду всегда защищать.
Мы потом ещё долго лежали, целовали друг — друга. А потом заснули.
Проснулся я от того, что Даша встала. Она сбегала в туалет, пришла, сняла ночнушку и голенькой юркнула ко мне под одеяло. Прижалась ко мне. Я обнял её. Её маленькие грудки, только — только начинающие появляться прижались ко мне. Мой хуй конечно отреагировал на это соответствующим образом. Даша почувствовала это. Она засунула руку ко мне в трусы и сжала его ручкой. "Какой он тебя тепленький. Какая кожица на нем нежная. Я хочу чтоб он вошел в меня. " прошептала она. Я повернул её на спину и лег сверху. Я стал целовать её — губы, глаза, волосики. Губы у неё были до безумия нежные, ласковые и ароматные, вкус у них был несравнимый ни с чем, райский вкус.
Потом я стал целовать её грудки, маленькие, нежные, чувствительные, от моих поцелуев они покрывались мурашками, а Дашутка хихикала и говорила, что ей щекотно, но когда я перестал их целовать она прижала мою голову опять к ним и сказала, что ей ну очень приятно. На что услышала в ответ, что приятность вся ещё впереди. А мне не терпелось начать ласкать её писюльку. И не зря. Лобок её только начал покрываться волосиками, их было всего штук 10 — 15 длиной сантиметра 3. А запах, вкус? Это было совсем другое чем у мамки. И совсем маленький, крошечный бугорок клитора. Я вылизывал её киску и наслаждался ароматом и нежностью этого чуда. Дашуня уже не хихикала.