СЕРГЕЙ. И это правильно… правильно это! Нехуя нас стесняться — мы не девочки… так ведь, Тон? (Смотрит на АНТОНА; затем, повернувшись к КИРИЛЛУ, говорит нетерпеливо.) Давай, бля, Киря… снимай, бля, свои штаны, и… садись вот сюда — в кресло! (Показывает на кресло, стоящее у стены.) Давай, Киря, давай… не томи нас своей нерешительностью, садист малолетний! Мы, бля, не мазохисты… садись, нах, в кресло, и — продолжим процесс оптимизации!
АНТОН. Может, штору задернуть? Станет больше интима…
СЕРГЕЙ. Задёргивай, бля… лично я не возражаю — мне это, бля, пох! (Смеётся, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.) Киря, ты как — не будешь противиться усилению интимности в наших сексуально-экономических отношениях?
Не отвечая, КИРИЛЛ чуть наклоняется — снимает с себя джинсы; в это время АНТОН задёргивает штору, так что в тот момент, когда КИРИЛЛ выпрямляется, ладонью прикрывая — прижимая к животу — эрегированный член, комната погружается в кофейный полумрак, скрадывающий детали и смазывающий четкость видимого, — фигуры парней, находящихся в комнате, утрачивая четкость, превращаются в силуэты.
СЕРГЕЙ (снимая с себя пуловер, бросает его на тахту; следом за пуловером туда же, на тахту, летит рубашка). Киря, в кресло садись…
АНТОН. Вот… теперь полный интим — то, что надо! (Вслед за СЕРГЕЕМ снимает с себя пуловер и рубашку.) Серый, а попка у Кири тоже ничего… сочная на вид.
СЕРГЕЙ (тиская ладонью эрегированный член, смотрит на АНТОНА). Ты думаешь?
АНТОН (возбуждённо). А чего здесь думать? Можно попробовать… если, конечно, Киря будет не против.
СЕРГЕЙ (смеётся). Тон… я даже не думал, что ты… что ты такой, бля, нетерпеливый. Ты что — куда-то торопишься?
АНТОН. Нах мне куда-то торопиться! Я вообще… вообще говорю.
СЕРГЕЙ (возбуждённо и вместе с тем весело смотрит на КИРИЛЛА). Понял, бля, что происходит? Я даже не думал об этом… сам о таком не мечтал, а Тон подсказал… специалист, бля! (Смеётся.) Но — не всё сразу! Садись, бля, в кресло… ну! (Нетерпеливо смотрит, как КИРИЛЛ, по-прежнему прикрывая рукой низ живота, с опаской садится в кресло — опускается на самый краешек.) Так… молодец! (Подходит к КИРИЛЛУ, лицо которого оказывается на одном уровне с пахом.) Ноги раздвинь…
КИРИЛЛ (смотрит на СЕРГЕЯ снизу вверх). Зачем?
СЕРГЕЙ. Затем, бля… раздвинь! (Сам раздвигает ноги КИРИЛЛА — нетерпеливо разводит их в стороны своей ногой, одновременно придвигаясь к КИРИЛЛУ ещё ближе.) Вот так… чтоб удобней было оптимизировать… ну! Посмотри, бля, какой красавец… я бы сам такой взял, да достать не могу… (Возбуждённо смеётся, медленно приближая эрегированный член к губам КИРИЛЛА.) Бери, Киря… смелее, бля… так… обжимай губами! Зубы, бля… зубы убери! И — губами вдоль хуя… (Сладострастно сжимает ягодицы.) Ох, бля… какой это кайф! (Судорожно двигает бёдрами.) Какой, бля, кайф… сам, бля… сам соси! Двигай… губами двигай…
Какое-то время в комнате слышится сопение; СЕРГЕЙ, опустив лицо вниз, смотрит, как КИРИЛЛ сосёт его член, при этом ягодицы СЕРГЕЯ то и дело судорожно сжимаются, "играют", конвульсивно сокращаются, — СЕРГЕЙ, стоя между ногами КИРИЛЛА, то замирает, тем самым передавая инициативу КИРИЛЛУ, то начинает двигать бёдрами сам, удерживая голову КИРИЛЛА в ладонях; в это время АНТОН стоит сбоку — возбуждённо смотрит, одновременно тиская/сжимая, сладострастно лаская кулаком левой руки, полусогнутой в локте, член свой, отчего ягодицы АНТОНА тоже "играют".
АНТОН (старается говорить иронично и даже как бы отстранённо, но это плохо получается — в голосе звучит горячее нетерпение). Серый, не увлекайся… не забывай о ближнем!
СЕРГЕЙ, ничего не говоря, отступает в сторону — молча уступает своё место АНТОНУ, который тут же становится между ног КИРИЛЛА, — в этой короткой паузе, вызванной сменой сексуальных партнёров, КИРИЛЛ успевает тыльной стороной ладони вытереть мокрые губы, и — кофейный полумрак комнаты вновь наполняется чувственным сопением: голый КИРИЛЛ, сидящий на краю кресла с широко раздвинутыми, разведёнными в стороны ногами, шумно дышит носом, голый АНТОН, прерывисто сопящий от сексуального удовольствия, характерно двигает перед КИРИЛЛОМ бёдрами, голый СЕРГЕЙ, возбуждённо сопящий от вожделения, стоит рядом — смотрит, как сладострастно "играют" ямочками скульптурно красивые ягодицы АНТОНА, содрогающегося от наслаждения.
СЕРГЕЙ (тиская член). Бля, как неудобно… один, бля, при деле, а другой, бля… другой должен ждать — стоять бесплатно… стоять-смотреть, как другие кайфуют… несправедливо, бля! (Возбуждённо смеётся.) А с другой стороны… (Говорит так, словно думает вслух.) С другой стороны, у Кири задействован только рот, и это неправильно — нерационально… это — не полная оптимизация! А значит… значит, нужно улучшать саму оптимизацию… вот что надо делать! Тон, бля… Тон!
АНТОН (прерывисто — не глядя на СЕРГЕЯ, не прерывая содроганий). Чего, бля?
СЕРГЕЙ (смотрит на ягодицы АНТОНА). Как сказать правильно, если нужно улучшить саму оптимизацию?
АНТОН (отрывисто). Отстань!
СЕРГЕЙ. Хуля, бля, "отстань"! Сам, бля, при деле — сам кайфует, а я… мой, бля, телефон, а я стою здесь, как неродной… созерцаю чужой праздник жизни. (Несильно хлопает ладонью АНТОНА по ягодицам — снизу вверх.) Тон, бля! Совсем охуел?
АНТОН (прерывая содрогания, вопросительно смотрит осоловелыми от наслаждения глазами на СЕРГЕЯ). Ну… чего тебе?