— Мам, мы пописать захотели!
— Господи, да пописали бы здесь, только бы от окон отвернулись да и пописали. Вы же ещё совсем малыши, зачем уж так прятаться-то?
— А нам была нужна стенка!
— Стенка? Зачем?
— А мы поспорили, кто написает выше всех!
— Ну и кто же?
— Я! Я написал вот настолько выше головы!
— Костик, ты шутишь? Это невозможно!
— Да, невозможно?! А хочешь, я тебе прямо сейчас покажу! Вот только где бы? А, знаю, в ванной! Ну-ка пошли!
Катя недоверчиво последовала за сыном. Он уже заскочил в ванну и вытащил свой длинненький, беленький и гибкий писюнчик.
— Смотри, мама! -малыш пустил струйку, повёл вверх и легко достал самые верхние переводные картинки на стене.
— Видала?! А то невозможно! -серьёзно заключил он, вытряхивая оставшиеся капельки.
— Солнышко, да ты просто настоящий чемпион! -радостно засмеялась Катя. -Тебе положен главный приз! И ты его получишь немедленно! -она подхватила малыша на руки, даже не дав застегнуть штанишки и потащила к дивану.
— Подожди, мама, сначала надо всё там смыть! -попробовал протестовать Костик.
— Потом! -и Катя закрыла малышу рот крепким поцелуем, прекращая дальнейшую дискуссию.
Она дико завелась от увиденного и это совокупление было ей необыкновенно-приятно. Они ласкались, целовались и щекотались. Дав маме отдышаться, малыш спросил: "А как ты в детстве играла с подружками? Вы писали вместе?"
— Да, милый, писали. У нас за домом, среди бурьяна, была такая асфальтовая площадка, огороженная тремя бетонными блоками. Одно время на ней стоял контейнер для мусора, потом его убрали и там было удобное место. Моих подруг звали Ксюша и Алёна. Сперва мы туда забежали случайно, очень приспичило. А потом заметили интересную вещь. На асфальте лужица растекается очень медленно и принимает самые причудливые формы, которые всё время меняются. Ну мы и стали там писать регулярно. Придём и сядем: я в центре, Ксюша слева, Алёна справа. Пустим ключики и убежим. А потом каждые полчаса ходим смотреть. Вот наши лужицы слились, это как осьминожек. Потом большая лужица- как медведь. А потом вообще кит! Лето тогда было жаркое, вечером пройдёт ливень, всё смоет, за ночь асфальт высохнет, а утром мы опять приходим. Знаешь, как было здорово! Мне тогда тоже было восемь лет-заключила Катя свой рассказ, крепко поцеловав сына.
От воспоминаний Катю отвлекли нежные прикосновения. Малыш гладил её через трусики.
— Мам, я уже очень-очень хочу!
— Хорошо, солнышко! -Катя повернулась спиной и Костик привычно расстегнул ей лифчик.
Трусики Катя спустила сама. Под ними были такие же золотистые пушинки, как и у Костика, но чуть подлиннее. Ещё буквально по три таких пушинки было у Кати подмышками, а вся остальная кожа молочно-белая и гладкая, как шёлк. Иногда даже казалось, что эта хрупкая девушка просвечивает насквозь. Они давно научились понимать друг друга и теперь, увидев, что Костик постелил на раковину огромное махровое полотенце, Катя молча подошла к ней и оперлась своими нежными локотками, повернувшись к сынишке попкой.
Но собственно попка Костика интересовала мало, гораздо больше его привлекало находившееся немного ниже влажное розовое отверстие. В нём так тепло, почти горячо и так здорово! Оно уже призывно приоткрылось и он легко вошёл туда, почти до конца. Костик любил немного подразнить маму: сперва полностью войти, а потом почти выйти. Но обычно у него не хватало терпения продолжать эту игру долго и он начинал двигаться, всё ускоряя и ускоряя темп. Кончить вместе было их высшим пилотажем, Катя знала, что при этом малыш получает двойное удовольствие. Но, конечно, так получалось далеко не всегда. Однако теперь Катя с удивлением почувствовала, что тёплая волна проснулась в ней гораздо раньше обычного. Неужели я сейчас кончу прежде Костика-и, едва лишь она так подумала, как сразу же это и произошло.
— Ой, мама! -вскрикнул Костик, когда бархатные горячие стеночки плотно зажали его. Он тут же интенсивно запульсировал и ему в ответ брызнуло на бёдра несколько горячих капель. Для него это являлось верным признаком того, что мама кончила. Он благодарно поцеловал Катю между лопаток, очень крепко прижался к ней и они застыли неподвижно, смакуя эти ощущения. Потом Катя громко вздохнула и выпустила его, но, когда Костик выходил, ему на коленки брызнула настоящая струя.