Письмо 5.
После его ухода, ни одной мысли не было у меня в голове. Навалилась какая то безвыходная тоска и пустота. Проплакала до утра, когда почти совсем рассвело, я уснула. Проснувшись, обнаружила, что простынь вся, испачкана, еле-еле доползла на улицу до кадушки постирала простынь и долго-долго мылась ледяной водой стирая кровь. Весь следующий день, сказавшись, больной я, лежала в кровати. Очень болело между ног и внутри, в животе. Я размышляла о том, что произошло, и сделала вывод, что дядя Коля тыкал своим членом мне в ту дырку, откуда я писаю, даже дураку понятно, что она намного уже его дубины он мне ее всю порвал и теперь я истеку кровью и умру. Анатомия женского дела была мне недоступна в те годы. Придя к такому неутешительному выводу, я начала реветь еще жалостнее, так мне не хотелось умирать.
Жил дядя Коля почти на самой окраине деревни, совсем рядом с речкой, куда мы ходили купаться. Я была у него в доме всего один раз, за садом в самом конце участка стояла баня, туда я и приходила. Баня была просто огромная, гораздо больше нашей, имела два предбанника. Один у самой двери, там стояли кресла и старый холодильник, второй даже не предбанник, а целая комната с высоченным окошком и двумя кроватями напоминала гостевой домик, если не знать что за дверью баня с полками и душевая никогда бы не подумала, что это не жилой дом. Там и произошел один случай, который стал одним из самых запоминающихся моментов и потряс меня до глубины души. Как обычно окольными путями я пробралась в баню, шла быстро, там, где дорога пустынная вдоль реки бежала бегом, запыхалась.
Дядя Коля лежал на кровати в одних трусах, ждал.
— Почему так долго?
Ну как было ему объяснить, что сложнее всего было отвязаться от надоедливых подружек, которые упорно не хотели понимать, куда я исчезаю на несколько часов каждый день, как только мы выходим гулять. Сказала только:
— Простите.
— Простите, хозяин!!! Сколько раз можно повторять!!
— Простите, хозяин.
— Еще раз и накажу, предупреждаю последний раз. Иди сюда. Встань передо мной и задери юбку.
Он почему-то это очень любил. Что бы я сама перед ним раздевалась, особенно стояла в платье с задранной юбкой, под которой ничего не было, мог полчаса заставлять меня принимать разные позы, должна была, непременно сама, растягивать руками в разные стороны влагалище или анус. Притащил откуда-то из клуба списанное зеркало огромное. Самое любимое его занятие, ляжет на спину, меня перевернутую положит на себя, обычная поза 69 уткнет меня лицом между ног, раздвину все, поза неудобная, руки затекают, а он, то гладит, то пальцы засовывает, один, два, три и начинает водить ими туда сюда. Говорил, что вход у меня очень красивый похож на цветок. Где-то отрыл пластмассовую палочку не сильно толстую и не очень длинную, закругленную с двух сторон, мне кажется, она была от какой-то игры, когда кольца накидывают на палку, забыла, как называется. И со временем она заменила пальцы. Сделал на ней отметину, и точно знал какая сторона для ануса. . Мне было неприятно, больно, я терпела. Вот так поиграет, налюбуется, а потом, как ритуал каждый раз, ставит раком, вводит член, эту штуку вставляет в попку и начинает трахать в две дырки. Если выпьет то долго не может кончить, пыхтит, пыхтит, яйца стучат по мне шлеп, шлеп, все быстрее, быстрее, потом резко выдернет все, раздвинет одной рукой анус, , а другой дрочит член, в отражении зеркала мне он казался, таким багровым с синевой, с огромными венами. Кончал шумно, аж рычал, и непременно норовил попасть спермой в не закрывшуюся после палки дырочку ануса. Говорил, что ему нравится смотреть, как разбрызганные капли спермы собираются в струйки и стекают в мою попку. Если слишком разбрызгал, то собирал ее пальцами прямо в нее. Он вообще трогательно относился к своей сперме. Если не кончал внутрь меня, то заставлял ее или втирать в кожу, говорил, что грудки вырастут быстрее, а если кончал на лицо, то непременно заставлял снимать ее пальцами и их облизывать, либо обмякшим слегка членом растирал ее по лицу. Объяснял, что мужская сперма очень полезная, и ее нельзя расходовать попусту.
Во время минета если спермы было много, в первый раз за день, то больше всего он любил залить ей все мое лицо. Когда начинал кончать, сжимал рукой волосы, резко отстранял голову и дрочил пока теплые струйки не начинали бить в лицо, на волосы, глаза. Или заливал ей весь подбородок и любовался, как сперма стекает по нему, капая на грудь. Учил сосать меня глубоко без рук, но безрук никак не получалось, рот был слишком мал. Я все время давилась, слезы катились из глаз. Пропихивал его всегда настолько глубоко, насколько позволял мой детский ротик, по-другому он просто не мог кончить. Научил губами прикрывать зубы, так, что бы они, не задевали за член, этот урок мне пригодился до сих пор. Сосать приходилось иногда очень подолгу так, что затекала шея.