Утро следующего дня никак не хотело наступать.
Пашка не спал всю ночь и теперь лежал на кровати, не открывая глаза. Произошедшее накануне с трудом укладывались в его юношеской голове.
Когда вчера его и Маринкины родители зашли в комнату, он настолько ошалел, что, кроме… "… мама?", ничего вымолвить не смог. Но, было похоже, что все они ожидали увидеть нечто подобное. Маринка при виде взрослых нисколько не смутилась, она медленно сползла с обмякшего Пашкиного члена и легла с ним рядом, обняв за шею. А Пашка попытался натянуть на себя простыню, что удалось ему не сразу. Было чудовищно стыдно, однако, сил сопротивляться, почти не осталось. Он так и лежал на спине, а рядом, прижавшись к нему, лежала Маринка.
Тетя Алла среагировала быстро. Она вытолкала улыбающихся мужчин и подругу из комнаты, подошла к Маринке, поцеловала ее, потрепала Пашку по голове и вышла, не забыв выключить свет.
Маринка быстро уснула, а Пашка всю ночь боялся пошевелиться и разбудить ее.
И вот теперь он лежал и думал, что будет дальше?
В дверь тихо постучали, и в дверном проеме показалась тетя Алла.
— Дети, пора просыпаться, — пропела она, будто ничего не произошло.
Маринка потянулась и открыла глаза. Пашка сделал вид, что спит. Он не знал, как себя вести, поэтому решил выждать. Будь, что будет. В конце концов, он не виноват в том, что все так получилось.
— Ну же, сони, вставайте, у нас сегодня банный день, а еще позавтракать надо. Ну же! — Маринкина мама подошла кровати и потянула за край простыни.
Пашка инстинктивно ухватился за простыню, чем сразу выдал себя. Тетя Алла засмеялась…
— Даю Вам две минуты на сборы и бегом в гостиную, завтрак стынет.
Она отпустила простыню, подошла к шкафу и, взяв стопку белья, скрылась за дверью.
Маринка перевернулась на живот и посмотрела на Пашку. Она заметила, как его веки предательски дернулись.
— Не придуряйся. Я знаю, что ты не спишь.
Пашка открыл глаза. Маринка потянулась к нему губами, но Пашка отвернулся. Девочка сделала обидчивое лицо.
— Ты что? Я тебе не нравлюсь?
— Мне надо зубы почистить, — ответил Пашка в сторону.
— Дурачок, — сказала Маринка, с силой повернула его лицо к себе и впилась в его рот губами.
Пашка попытался вырваться. Тогда Маринка, резко отпустив его, нырнула под простыню и схватила губами его член. Пашка закрыл глаза.
Маринка сосала не больше полу минуты. Она вдруг соскочила с кровати, и Пашка остался без простыни. Он инстинктивно прикрыл себя руками.
— Ой, какой ты дурачок, — засмеялась Маринка, — Всё, пошли. Одевайся.
Пашка поискал глазами трусы. Маринка, поняв его, выудила их из-под кровати и, улыбаясь, попыталась их на него надеть.
— Я сам. Не надо, — заупрямился Пашка.
— Как хочешь.
Они быстро оделись и выскочили в коридор. Пашка вдруг остановился, но Марина взяла его за руку и повлекла за собой в гостиную, откуда слышался женский смех.
Пашка ожидал увидеть всех, но за столом сидели только его мама и тетя Алла. Это его почти успокоило, но он все равно покраснел от смущения.
Маринка усадила его на стул и села рядом.
— Дети, ешьте, не стесняйтесь, — скомандовала тетя Алла, — А мы пойдем с тетей Галей, приготовим все в бане. Наши приедут только вечером, и у нас будет уйма времени.
Женщины встали и пошли к выходу. Пашка сразу почувствовал себя легче. Он вдруг понял, что ужасно голоден и начал завтракать. Маринка тоже не отставала. Они, дурачась, наперегонки съели все, что было на столе. Маринка поднялась, достала из вазы на серванте банан и протянула его Пашке.
— Десерт, — произнесла она лукаво.
Пашка очистил банан и хотел, было, его откусить, но Маринка подошла к нему ближе и прижалась грудью к лицу. Пашка замер. Тогда Маринка повернулась к нему и медленно подняла платье. Трусов на ней не было. Она взяла из застывшей Пашкиной руки очищенный банан, левой рукой, так, чтобы он видел, развела половые губы и медленно погрузила банан во влагалище. Пашка опешил и не знал, что ему делать. Маринка поводила бананом внутри влагалища и вдруг вытащила его.
— Теперь можешь есть, — сказала она торжественно и протянула банан Пашке.
Но Пашка отвел ее руку в сторону. Подчиняясь какому-то непонятному ему чувству, он спустился со стула на пол и придвинул лицо к ее промежности. Маринка, словно поняв его, выгнулась так, чтобы ему было удобно дотянуться до ее девичьих прелестей, и подняла ногу, закинув ему ее на плечо. Пашка привлек ее к себе, упершись лицом в ее упругий лобок. Его сердце сильно забилось. Маринка положила банан на стол, взяла Пашкину голову руками и мягко опустила ее ниже. Пашка закрыл глаза и почувствовал банановый запах. Его губы вдруг уперлись во что-то выпирающее, мягкое и мокрое. Маринка неожиданно так сильно вдавила в себя его голову, что он чуть не задохнулся. Он оттолкнул ее и закашлял. Маринка засмеялась.
— Эх ты, горе мое, вытрись, — она протянула ему полотенце.
С улицы послышался голос тети Аллы…
— Дети, Вы где, уже все готово.
Маринка одернула платье и выбежала из гостиной.
Пашка хорошо знал эту баню. Она стояла в глубине огромного участка, скрытая от посторонних глаз деревьями и густым кустарником так, что с улицы даже не была видна ее крыша. Только дым, валивший из трубы, указывал проходившим мимо людям, что там, в глубине, есть еще один домик с печкой, помимо основного особняка. Пашка очень часто парился в этой бане с отцом и дядей Володей. Однажды с ними парилась и тетя Алла, и в тот раз всем пришлось надевать плавки.
Баню Пашка любил, но сейчас он понимал, что произошедшее с ним вчера сильно изменило положение дел, поэтому шел он в направлении дымка неуверенно.
Пашка тихо приоткрыл дверь и заглянул внутрь. В большом предбаннике с камином никого не было. Только аккуратно сложенные на лавке в углу вещи указывали на то, что здесь кто-то есть. Пашка перевел дух и вошел в баню.
Посидев некоторое время и поняв, что назад пути нет, он разделся. Его мучил вопрос, раздеваться до гола, или остаться в трусах. Наконец он снял трусы и, прикрывая рукой промежность, неуверенно двинулся к небольшой двери, ведущей в помывочную. Но там тоже никого не оказалось. "В парилке", — подумал Пашка и взялся за ручку парной.
Сердце сильно забилось, в голове у него застучало как вчера, но он переборол волнение и открыл дверь.
Пашкина мама, тетя Алла и Маринка лежали на полках. Их голые тела блестели от пота и испарений, освещаемые единственным окошком.
— Паша пришел, — увидев его, произнесла Алла.
Все повернули головы в его сторону. Пашка смутился и вдруг почувствовал, как его член, который он прикрывал одной рукой, начал быстро расти.
Он быстро уселся внизу и отвернулся.
— Ну, мы пошли, — сказала, вставая, мама, — хватит для первого раза.
Она сползла вниз. Маринка тоже встала, собираясь уходить. Только Алла не пошевелилась, тихо произнеся куда-то в сторону…
— Ой, хорошо!
— Ну и оставайтесь, — мама вышла.
Маринка, слегка замешкавшись, последовала за ней.
— Ты что там, в низу сидишь? — обратилась тетя Алла к Пашке, — забирайся выше, тут хорошо.
Пашка улегся на полок рядом с тетей Аллой.
Баня была русской и топилась по-русски. Градусник над дверью показывал семьдесят пять градусов. При такой температуре можно было сидеть подолгу.
Тетя Алла приподняла голову и посмотрела на Пашку.
— Ну, как тебе?
— Хорошо.
— Тогда подбрось еще, — попросила она.
Пашка дотянулся до черпака и ливанул воды на раскаленные камни. Густой пар взвился к потолку.
Несколько минут они пролежали молча. Тетя Алла перевернулась с живота на бок так, что Пашка мог видеть ее обнаженное тело, и предоставила ему возможность понаблюдать за собой. Пашка поначалу отвернулся, но все же украдкой разглядывал ее большие красивые груди и упругий живот. Ниже живота из-за сдвинутых ею ног он ничего не видел. Словно прочитав его мысли, тетя Алла нехотя потянулась и раздвинула ноги, согнув их в коленях. От нахлынувшего возбуждения Пашка перестал даже дышать.
— Паша. Паша, иди ко мне, — позвала женщина, — Я должна тебе кое-что рассказать.
Пашка подполз к ней, пытаясь спрятать предательски торчащий член.