— Рановато пришёл Костян, хохлушка то в девять должна прийти а ещё и восьми нет… — Петрович встретил меня в дверях открывая свою холостяцкую однушку по моему условному звонку. Ещё в первый раз когда я только попал к нему в квартиру, мы с ним условились что я буду звонить три раза, дверного глазка у ловеласа не было и по звонку он определял кто к нему пришёл. Причём у каждой женщины которые приходили к одинокому " Казанове" за порцией перипихона, был свой особый код звонка. Хотя Петрович и так знал какая дама стоит за дверями, ведь они все были записаны у него в тетради, по дням и по часам.
— Да лучше я у тебя дядь Вить посижу, чем дома слушать мораль от родаков. Папаша опять поддатый с завода пришёл и достал уже с вечера со своими нравоучениями… — ответил я Петровичу, заходя к нему домой бочком чтобы тот не заметил немного выпирающий фотоаппарат у меня под рубашкой на животе.
— Ну и правильно сделал Костян, не фига пьяный треп слушать. Учи сына когда трезвый а если сам пьяный пришёл домой, то ложись спать… — хозяин квартиры закрыл за мной дверь и провёл меня на кухню, где на столе стояла шахматная доска с установленными фигурами.
— Люблю перед поревом с бабами, умственно подзарядиться. Как в шахматы поиграю, так и стоит лучше. Сам не пойму почему, но после шахмат я могу целый час ебать бабу и не кончать… — засмеялся Петрович, пододвигая мне стул.
— Садись Костя, составь мне компанию. А то одному, самому с собой как то стремно играть… — сказал хозяин квартиры и первым пошёл а атаку на шахматной доске, делая коварный ход конём. Ещё одной страстью зрелого фетишиста, кроме женщин, халявной выпивки и коллекционирования женского нижнего белья. Были шахматы, хотя играл Петрович посредственно, но тем неимение игра в шахматы была его любимым занятием.
Правда играть с ним было не интересно, я в лёгкую ставил Петровичу детский мат от чего он вскакивал из за стола, махал руками и крыл со злости мою родню до десятого колена, за то что они вырастили такого мудака как я, который мухлюет играя в шахматы. То что я выигрывал у него, мой бригадир считал обманом, нечестной игрой и всегда заставлял меня переигрывать партию, где я в конце ему поддавался и Петрович прыгал как ребёнок от радости.
Но сейчас я не собирался ему ставить мат, злить зрелого фетишиста перед делом от которого зависела моя дальнейшая судьба, ни как не хотелось. По этому немного потрепав ему нервы на шахматной доске, я умело проиграл своему бригадиру но так чтобы он не заподозрил что я ему поддаюсь. Это Петрович не любил жутко и страшно злился игре в поддавки.
— Ага Костян, хотел мне мат поставить и сам его получил. Ловко я тебя сделал…? — радостно закричал хозяин квартиры, ставя мне шах и мат турой и ферзём.
— По этому случаю не мешало и по пять капель пропустить… — Петрович открыл холодильник и достал из него тарелку с тонко нарезанным лимоном в сахаре и бутылку пятизведочного коньяка " Арарат".
— Клиентка вчера принесла, пожилая уже а ебется как швейная машинка " Зингер "… . — захохотал зрелый ловелас, наливая коньяк по стопкам.
— С Москвы дамочка, в гости к подруге приехала а та её ко мне направила пизду почесать. Вдова генерала и богатая пиздец, вот её трусы, дорогие зараза. Еле уговорил её их мне отдать. Представляешь Кость, дала мне свои трусы но только в обмен что я к ней в Москву приеду на пару недель, ебать её у неё дома. А у меня как раз отпуск на днях намечается, так что махну я в столицу на этой неделе к Светлане Владимировне богатой московской вдовушке… . — Петрович сходил в зал и принёс от туда в целлофановом пакете, розовые женские трусы. Положил их на стол и аккуратно достал из пакета предмет женского обихода. Трусы действительно были дорогие из розового шёлка с кружевами и рюшами по краям и даже фирменная этикетка на них имелась, с внутренней стороны вверху была надпись на английском языке " Carin Gilson", у нас такие трусы не купить. Даже моя мать которая покупала духи за 30 тыс рублей не могла купить себе такие фирменные трусы, они судя по всему продавались только в Москве или за границей.
— Кончилась по ходу моя холостяцкая жизнь, запал я на эту москвичку и она на меня тоже. По её словам у неё все есть, только не хватает хорошего елдака, чтобы ебли как следует. Ей пятьдесят с хвостиком а пизда как у молодой чешется, не хуже этой хохлушки которая сейчас придёт…
— Ну за нас мужиков, чтобы у нас стоял хорошо и мы ебли этих шлюх… — толкнул Петрович незамысловатый тост и махнув стопку коньяка, занюхал его сначала трусами богатой москвички а только потом закусил коньяк лимоном.
— На нюхни Костян, духан обалденный, по лучше чем у той хохлушки… — засмеялся зрелый фетишист давая шелковые трусы Светланы Владимировны мне в руки. Запах от трусов пожилой москвички действительно был возбуждающий, видно не смотря на возраст её влагалище все ещё было молодым и пускало сок и выделения. Выпив рюмку коньяка я припал по совету Петровича к промежности трусов вдовы генерала и насладился ароматом женских ссак и выделений, которыми пропахла внутренняя сторона фирменных женских трусов, смешанная с тонким запахом французских духов. Но как бы аппетитно и возбуждающе не пахли эти шелковые трусы, все же они источали запах чужой женщины а мне по сердцу были мамины трусы с розами по краю. К промежности которых прикасалась волшебная, сладкая писька мамы Вали и её запах, аромат мочи и выделений, был для меня в сто раз слаще чем другие запахи от женских трусов из коллекции Петровича.
— Кость, а ты похоже и не ебал ещё никого? Дрочишь только на бабские трусы…? — засмеялся мой бригадир отбирая у меня из рук трусы Светланы Владимировны, которые я держал возле носа и нюхал как заядлый нюхач — наркоман.