— Сейчас пойду его выгонять, а ты подожди здесь.
— Нет! Не ходи! Давай закроем дверь и вызовем милицию… .
— Никаких милиций! Я сам с ним справлюсь!
Коля снова вошёл в комнату, закрыл за собой дверь и стал двигать стулья, хлопать ладонью по тумбочке, издавать вопли то своим, то изменённым голосом. Потом открыл окно, захлопнул его со стуком, взлохматил себе волосы и губной помадой, которая лежала возле зеркала, мазнул себе щёку. После этого он, постанывая и прихрамывая, открыл дверь и вышел в коридор, где Галя, обхватив себя руками, сидела на корточках возле стены.
— Ну, всё! Я его выгнал — сказал Коля и стал поднимать Галю, которая увидела пятно на его щеке и с испугом спросила:
— Что это у тебя на щеке? Кровь?
— Да так, царапина… Ерунда. Сейчас промою, смажу йодом — и порядок.
С этими словами он ушёл в ванную. Когда вернулся, то на щеке осталось только коричневая полоска от йода. Он заглянул в комнату к Гале, где молодая женщина наводила порядок после разгрома, устроенного борьбой с мнимым маньяком.
— Ах, какой ты смелый, Коленька! Дай я тебя поцелую…
Коля охотно обнял её, крепко прижал к себе и… один поцелуй превратился в целую серию. Когда Гале показалось, что поцелуев уже достаточно, тем более что нечто твёрдое упёрлось ей в бедро, она попыталась освободиться от объятия. Но, то ли она постеснялась сильно отталкивать своего "спасителя" , то ли силы её ослабели от пережитого испуга, то ли ещё по какой причине, но вырваться ей не удалось. А Коля стал целовать не только губы, но и шею и грудь, тем более что лёгкая комбинация, составлявшая почти всю её одежду, не мешала таким действиям. Подобное продолжение благодарственного поцелуя не входило в Галины намерения и она забормотала:
— Коленька, не надо… Пусти… Перестань… Не надо…
Слова сопровождались попытками оттолкнуть молодого человека и вырваться из его объятий. Однако, парень был значительно сильнее хрупкой женщины, которая, хотя и старше его, но ростом и комплекцией значительно ему уступала. Пытаясь оттолкнуться, она упала на кровать, рядом с которой они целовались. Коля придавил её своим телом, а чтобы она не толкалась руками, он развёл её руки в стороны и прижал к кровати. Гале осталась только одна возможность для сопротивления — это извиваться всем телом. Но и эта возможность лишь усугубляла её положение. Извиваясь под тяжёлым мужским телом, она быстро теряла силы. А Коля сумел воспользоваться её извивами, чтобы втиснуться своими коленями между её бёдрами и начал постепенно их раздвигать. Чувствуя, что силы для сопротивления на исходе, Галя взмолилась:
— Коленька, ты что? Хочешь меня изнасиловать? А как ты потом посмотришь мне в глаза? Отпусти, не бери грех на душу…
Мысль о том, что его действия похожи на изнасилование, раньше не приходила Коле в голову. Теперь, осознав, к чему идёт дело, он отрезвел, отпустил Галю и встал с кровати. Сознание того, что он поступил нехорошо, даже вынудило его попросить прощения:
— Галя, извини, пожалуйста. Я не ожидал, что так получится. Когда мы с тобой целовались, у меня, вдруг, закружилась голова и я потерял контроль над собой. Извини, пожалуйста!
Коля застеснялся и ушёл. Галя улеглась спать, но сон не шёл. Вероятно, возбуждение от всего, что происходило в этот вечер — от вина, танцев, испуга, приставания Коли, отгоняло сонливость. Она крутилась с бока на бок, но уснуть никак не могла. Крутилась, крутилась и вот мысли у неё начали путаться и то, что ещё недавно казалось недопустимым, вдруг стало казаться желанным и возможным. Она встала и в полубессознательном состоянии от тумана в голове и переутомления бессонницей, прошла в соседнюю комнату.
Коля тоже ушёл от неё сильно возбуждённым. Поняв, что просто так он не сможет уснуть, он разрядился мастурбацией и, после этого уснул.
Галя, плохо соображая что она делает, подошла к Колиной кровати и легла рядом с ним. Она запустила руку ему в трусы и стала массировать яички. Почти сразу она почувствовала как мягкая "сосиска" набухла, увеличилась и затвердела. Она повернула парня на спину, сдвинула трусы и оседлала его, как наездница. Коля начал просыпаться. Заметив его пробуждение, Галя прошептала:
— Коленька, я не могу уснуть. Я вся перевозбудилась. Возьми меня… Иначе я не усну… Ну, давай…
Коля, ещё в полусне, с закрытыми глазами протянул руки… и Галины груди сами собой очутились в его ладонях. Никакой одежды на женщине не было. Она своей рукой направила Колин штырь, слегка поелозила тазом и стала постепенно насаживаться на горячий кол. Коля лежал на спине почти не шевелясь, а его наездница, наращивая темп и амплитуду движений, подпрыгивала над ним. Тугие мешочки полных грудей прыгали и могли бы выскочить из ладоней, если бы Коля не держал их за крупные соски. По мере убыстрения темпа, дыхание наездницы становилось всё резче и начало проявляться постанывание. Вдруг она упала грудью на партнёра и громко, срываясь на дискант, прошептала:
— Коленька, скорей ложись на меня сверху. Я сейчас буду кончать…