— в темноте глаза Марины не были видны но голос у матери стал хриплым. Она опять пробежала пальцами у меня по трусам и приблизилась к моему стояку и даже давила подушечками пальцев на его основание но не брала сам член в руку. Хотя мать его видела, когда я ссал стоя рядом с ней. Марина щелкнула зажигалкой прикуривая сигарету, но прикурив не выключила её и держала зажжёной несколько секунд, светя мне под ноги. Моей матери прекрасно было видно всё. Возможно она хотела посмотреть что выросло между ног у её младшего сына. Ведь мать чувствовала давление моего стояка на свои ягодицы, когда я прижимался им к её жопе днём, пытаясь отобрать веник. Причём светя зажигалкой мне под ноги, Марина сделала газ на полную, чтобы лучше было видно. И наверное судя по длинному синему пламени на конце зажигалки, выпустила его весь в стремлении увидеть член сына. Что было не осмотрительно с её стороны, ведь газ для зажигалки в этом лесу взять негде было.
— У меня никогда не было девушки мама. И я даже не целовался ни с кем…
— ответил я матери, ложа ладонь на её пальцы и попытался сам подвинуть их к члену, чтобы Марина наконец взялась за него хоть через трусы а не ходила вокруг да около. Но мать резко убрала свою руку с моих трусов и встала со ступенек терасски.
— Пошли в сад сходим Костя? Там яблони цветут, а я обожаю их запах.
— позвала меня мать, взяв за руку подняла с лесницы и повела в сад, который был прямо за домом. К этому времени на улице посветлело, луна которая была за плотным слоем туч, вышла из за них и озарила окрестности, бледным холодным светом. Что на мой взгляд стало ещё хуже. В темноте по крайней мере нас никто не видел со стороны, а сейчас мы стояли с мамой в саду, озаренные лунным светом.
— У нас тоже был сад, там в моём доме на Кубани. Я с мамой любила гулять по цветущему саду. Только мама больше абрикосы в саду сажала и виноград…
— сказала Марина и заплакала. Я знал что наша мать с Витьком не с рождения в детдоме жила. Её туда сдали родственники, после того как её родители погибли в аварии. Марине тогда было пять лет когда она в детдом попала.
— Не плачь мама, не плачь дорогая. У тебя есть я и Витька и мы любим тебя:
— сказал я матери и обнял эту красивую женщину, прижимаясь к её горячему телу, пытаясь языком слизать слезинки с её щёк.
— Я тоже вас люблю, вы одни у меня на свете из родных.
— Но ты мне больше нравишся Костя. Твой брат грубый а ты ласковый, " тихоня"…
— сказала мне мать, обвив руками мою шею и поцеловала меня в губы в засос. От прикосновения нежных маминых губ к моим губам, у меня закружилась голова и перехватило дыхание. Марина была выше меня и Витька на пол головы и сосалась со мной, слегка наклонив голову.
— Марина, Мариночка, любимая:
— шептал я матери ласковые слова, слизывая помаду с её губ. Я чувствовал её голые груди под тонкой ночной рубашкой и мне дико хотелось взять их в ладони и помять. Но я боялся, боялся, рассердить мать и этим все испортить. Да и грубое лапанье грудей этой безумно красивой женщины, сейчас было не к месту. Мать целовала меня нежно в губы, сосалась со мной едва касаясь губами, моих губ и я отвечал ей тем же. Только мой член не хотел ни какой нежности и грубо упирался маме в живот.
— Сынок, я замерзла, пошли в дом милый…
— позвала меня мама и я пошёл с ней, с этой богиней с распущенными волнистыми волосами до плеч, в белой ночной рубашке, по тропинке сада, освещаемой тусклыми лунным светом. Мы зашли в дом держась за руки, закрывая за собой двери на запоры. Как я и предполагал, Марина выпустила весь газ из зажигалки, когда прикуривала и старалась рассмотреть мой член. Мать пару раз чиркнула ею, пытаясь подстветить себе под ноги, чтобы не громыхать и не разбудить старшего сына. Но из её зажигалки сыпались лишь искры. Хорошо что на окнах не было штор и луна пробиваясь через стекла, освещала комнату, неровным бледным светом. Брат спал свернувшись как ребёнок калачиком, подогнув ноги и скинув с себя одеяло. Марина подошла к дивану и накрыла Витька одеялом, заботливо его поправив на нём. И постояв немного возле постели старшего сына, видя что тот крепко спит и не думает просыпаться, потянула меня за руку в свой закуток за печкой.
— Какой хорошенький. А у твоего брата тоже такой как у тебя Костя: ?
— спросила у меня мама, когда я зашёл с ней за перегородку где стояла её кровать с шишечками. Марина прижала меня к стенке, поцеловала в губы, в шею и часто задышав, оттянула пальцами резинку трусов, быстро скользнув туда рукой. Мама обхватила мой член, своей нежной тёплой ладонью, но не мяла и не щупала его. А просто держала в руке и она у неё дрожала.