— Берите, молодые люди, — ласково сказала старушка с ясными голубыми глазами, показывая рукой на свой немудрящий товар. — Сегодня будет жарко! И покупайте билеты.
Виталик вытащил из кармана горсть мелочи и аккуратно положил на прилавок.
— Нам два билета. Наташа, тебе шляпу или кепку?
И, обращаясь уже к продавщице:
— Хватит?
Наташа оценила его жертвенность (крупных купюр у Виталика она не заметила) и сказала кавалеру:
— Вот эту красную, с надписью: "Я (сердце) NY".
— А мне панаму защитную. Без надписи.
Бабка ловко сгребла ладонью мелочь, отдала Виталику билеты и покупки, и молодежь прошла в ворота на территорию пляжа. Виталик, конечно, знал, что такие пляжи бывают, и как там люди одеты, а, точнее, не одеты, но в данном случае он беспокоился за свой престиж. Перед Наташей. Ведь обкончаюсь же, мрачно думал он, но махнул рукой на это дело. Будь что будет!
Двое дружинников — здоровенные дядьки — стояли за воротами в их тени и, увидев молодую пару, проверили билеты и доброжелательно кивнули пляжникам. Из всей одежды на дружинниках были только красные повязки. И пляжные тапки-вьетнамки, которые, как известно, одеждой не считаются. Их внушительные мужские достоинства расслабленно болтались между мощных ляжек. В тени щита, запрещающего заплывать за буйки, маялся спасатель — тоже голый. Он подозрительно посмотрел на подошедших (не будут ли заплывать?) и показал рукой на синий полотняный шатер:
— Раздевалка там!
Подошли к шатру, и Виталик обнаружил, что вход в раздевалку был один, а не как в бане, отдельно для мужчин и женщин. Ну, да и на пляже они тоже вместе, подумал Виталик, пропуская "даму" вперед под прохладную сень шатра.
— Странно! — сказала Наташа, когда глаза привыкли к полумраку. — Все ячейки заняты. А вчера было свободно:
Она имела в виду полки, куда посетители пляжа клали свою нехитрую одежду и брали жетоны с номером на шнурке, как в магазине-супермаркете.
— Тогда положим всю одежду ко мне в сумку. И твою, и мою. — решила Наташа и стала раздеваться. А, проще говоря, развязала поясок и, быстро расстегнув несколько пуговиц, распахнула полосатое платье, под которым не было ничего!
— Ах! — воскликнул бы Виталик, если бы мог. Но его член окончательно восстал против угнетателей: джинсов, трусов и плавок. Вон их сколько, да еще во множественном числе! Помогла Наташа. Сверкая ослепительной наготой, она подошла к Виталику и одним движением сдернула с него всех наездников одного коня. И конь вырвался на свободу и радостно заржал. То есть, запрыгал, задергался и обдал Наташу потоком молодой спермы.
— А ты ничего! — заметила Наташа, пристально разглядывая бунтующего мустанга. — И шары большие, хватит на несколько раз.
— Ты тоже ничего, — наконец сказал Виталик, отдышавшись.
Наташа понимающе улыбнулась:
— Я знаю. Ну, что пошли, позагораем?
Она похлопала себя по крепким ягодицам и, первая, вышла на жаркое летнее солнце. Вслед за ней потащился Виталик, все еще переживавший свою яркую, но такую несвоевременную эякуляцию.
Пляж был забит толпой загорающих и купающихся, и Наташа, махнув рукой куда-то вбок, сказала:
— Вот там, у кустиков есть местечко. Идем скорее, пока не заняли!
И поспешила туда почти бегом. Виталик потащился за ней, не поднимая головы и глядя только на ее розовые пятки. У кустов Наташа достала широкое полотенце, расстелила его на хилой травке и со вздохом облегчения улеглась, соблазнительно раздвинув ноги. Она похлопала рукой по полотенцу возле себя и предложила:
— Ложись рядом. У тебя же нет полотенца?
У Виталика полотенца не было, и он лег рядом, не поместившись целиком на полотенце и прижавшсь своим бедром к горячему бедру Наташи. Было неловко лежать нагишом, и он, сняв шляпу-панаму, прикрыл ею свое мужское достоинство, пока еще спокойное. Немного полежав, глядя в блеклое летнее небо, Виталик привстал и оглядел Наташу. Она тоже посмотрела на него одним глазом из-под козырька красной кепки и спросила:
— И как тебе нудистский пляж?
— Какая-то хрень, — ответил Виталик, озираясь кругом. — Но вон та бабка хороша!
Полная пожилая женщина, преисполненная чувств, вышла из воды и запрыгала, размахивая огромными вислыми грудями, как крыльями. Пристально глядя на нее, недалеко расположившийся прямо на песке толстый мужик, беспокойно зашевелился, и его мужское достоинство, доселе невзрачное, тоже зашевелилось и привстало. Могучий негр, поглядывая на прыгающую бабку, захватил внушительного размера член в кулак и заработал мускулами руки.
— Всегда хотел узнать, — сказал Виталик, глядя на дрочащего негра. — какого цвета у негров головка. Вот узнал. А вообще, торжество плоти в самом худшем варианте.
— Вся беда в том, — сказала Наташа. — Что у вас нет культуры нудизма.
— У вас? А ты не ВЫ?
Наташа усмехнулась.