Эта юная малолетка, такие глазищи на меня вскинула, столько было в этой глубочайшей и дико блестящей синеве всего-всего, миллиарды чувств, во всех их мельчайших ньюансах, переливах и оттенках, от восхищенья, вплоть до слепого преклоненья, что нужно было быть, ну вот круглым идиотом, чтобы не догадаться бы, что это всё — только лишь начало у вас с ней, а от того, что будет сейчас вот, дальше, у тебя, у бедного, вообще, вообще мозги переклинит просто напроч, и ты поймёшь, что без неё вот, без Принцессы, не сможешь просто никак жить дальше!
Что она будет нужна тебе так же, как сам воздух для дыханья!!! А её синие глаза: да ты готов будешь отдать всё на свете, чтобы каждый день заглядывать бы вот так в них и то-нуть в этой, пожирающей тебя своей красотой, бездоннейшей такой пропасти, цвета глубокого весеннего неба: Ну как, Дорогой? Риск-нёшь?? Упасть в меня так, чтобы уже не выбраться бы потом из меня никогда: Ты уже вот, Серёжа, чувствуешь, ты уже на краю этой Пропасти: Ну-у: ступай же: смелее!!! Ещё один мизернейший шаг: Кроме счастья, я тебя уверяю, ты ничего больше не ощутишь, падая в меня вот, в твою сладкую детку!!! Так смелей же! Ну:
— Серёжа-а-а: — словно бы в подтвержденье всего этого, задрожали её губы: когда я ещё весь был в этой бездоннейшей и пронизы-вающей такой вот глубине… И в ней вот!!! Прямо весь-весь в самой в ней!!! Там: под её твёрденькой вот этой вот такой косточкой!!!
— Викто-о-ория!!! — провёл я кончиками пальцев по её дрогнувшим губам: по этой нежной-нежной такой щеке, по бровкам:
Нет, я вышел в следующую секунду из её наинежнейшей писечки с такой ошломляющей быстротой вовсе даже и не для того, чтобы расстаться бы с ней навсегда! А когда мы уже знали, что будем любить сейчас друг-друга ещё жарче и сильнее в тысячу раз!!!
Ка-а-ак я потянул с неё маечку через поднятые её ручонки, чтобы одуреть бы тут же от её пухленьких и совсем-совсем ещё неболь-ших таких грудочек, на которых колом стояли твёрденькие её соски, бледно-бледно розоватого такого цвета, когда я уже не мог не пони-мать, что ничего красивее никогда в своей жизни ещё и не видел, чем её вот, Принцессина грудь! Грудь молодой девчёнки!!! Соски на ко-торой так беспомощны и беззащитны, хоть даже и так вот воинственно стоят, что не накрыть их тоже в эти мгновенья своим жадным ртом, — означало бы для меня, потерять в жизни всё!!! Или вот почти что всё:
О-ой: боже, ка-а-ак я её целовал!!! Ка-а-а-ак она выгибалась, детка, в моей сильной руке: Затащил этот набухший твёрдый сосок на её пухленькой левой грудке так глубоко себе в рот, когда у меня аж мозги переклинило от того, что тут вот, прямо рядышком уже — — прирядышком, бьётся и само уже сердечко этой юненькой такой вот Принцессы, что бедняжка задёргалась прямо мне в рот!!!
Бля-а-а-а-адь: Буквально вот прямо забросил её голую на койку!!! Даже туфелька одна с её прелестной ножки слетела! Какое это было офигеннейшее чувство!!! Понять вдруг, что Принцесса — самка!!! И ты будешь ебать сейчас эту юную наикрасивейшую самку, пока у тебя только мозги от неё окончательно не свихнутся!!! От такой вот самой абалденнейшей на свете!!! Когда ты уже понял только что по её глазам, что эта, очень уж юная ещё — приюная такая вот, самка — она ведь, и на самом деле, вся-вся твоя!!!
И если ты сильно уж прямо так вот постараешься, если ты просто невыносимо как этого захочешь, (потому что девчёночьи глаза в данном, конкретном случае просто не могут врать) , она ведь, детка, и по-настоящему может стать тебе в будущем женой! Нарожает тебе, такая красивая, ребятишек кучу и будет тебя любить!!! А Вовка с Маринкой будут приходить к нам в гости: