— Я сексуально дышала!? — А я-то старалась скрывать, думала, что со стороны ничего не заметно.
— Да, мам, еще как! А потом стонать начала.
Вот это да… Мне казалось, что меня вообще никак не слышно.
— Это когда это я стонать начала?!
— Ну тогда… потом уже. . когда в попку… — говоря это, он покраснел, как рак.
От такого обыденного обсуждения с собственным сыном частностей моей половой жизни я и сама почувствовала, что щеки наливаются румянцем.
— А про крем это ты им посоветовал? — почему-то спросила я, вместо того чтобы прекратить этот разговор. — Только ты знал, что я его с собой ношу.
— Не, мам, это Серега. Он сказал, что у женщины в сумочке всегда что-то такое есть, в крайнем случае помада точно найдется.
— Ну хоть за это ему спасибо — меня передернуло, когда я подумала что сделали бы с моей попкой четверо перевозбужденных самцов, если бы не нашли смазку.
— Ладно, Паша, я переживу это все как-нибудь. — я обняла его крепче. — А скажи честно, тебе самому-то понравилось? Ты же, наверное, первый раз?
— Угу, первый…
Подождав немного, я снова спросила
— Так понравилось или нет?
Пашка угрюмо молчал, но по нему все было видно и так.
— Значит, понравилось… — в голове оформилась мысль, пугающая своей циничностью. Но раз уж все равно так сложилось…
— Паша, а еще этого хочешь?
Сын поднял голову и удивленно посмотрел на меня.
— А можно? — в его глазах загорелась надежда.
— Я думаю, теперь уже все можно. Пошли на постель.
Пашка шел в спальню впереди меня, поминутно оглядываясь — не передумала ли я. Остановился возле кровати, не зная, что делать дальше.
— Ну что стал, раздевайся! — поторопила я его.
Он отвернулся и принялся медленно расстегивать рубашку. Я торопливо сбросила халат, белье и юркнула под одеяло.
— Паша, быстрее! Пока я не передумала!
Повернувшись ко мне, он сбросил рубашку, снял штаны, продемонстрировав оттопырившиеся трусы, а затем стянул и их, обнажив гордо торчащий член с крупной грибообразной головкой. Вот он у тебя какой! — подумала я, любуясь этим покачивающимся чудом природы. Забравшись ко мне под бок, он прижался им к моему бедру, рукой неумело поглаживая грудь. Член казался обжигающе горячим, он вздрагивал, словно живя своей жизнью. Пашка ерзал, стараясь прижать его поплотнее и потереться о мое бедро.
— Паша, поцелуй меня. — шепотом попросила я, сходя с ума от того, что делаю.