Девчушка зыркнула глазами в зеркало заднего вида, но сдержалась, не стала распрашивать. Умница. Еще мне нехватало сейчас все рассказать незнакомому цыпленку. Нашел себе психолога, тоже мне…
— Звать тебя как? , — спросил я, выводя машину на трассу.
— Оля!
— А меня — Сергей. Просто Сергей, не люблю оффициала за пределами работы. И не надо мне больше "Выкать", не такой уж я и старый. Ладно?
— Хорошо, как скажешь, мне же проще, — прищурилась девчушка. — Тогда я серьезно обнаглею и попрошу тебя временно отвернуть зеркало заднего вида в сторону. мне бы чуток переодеться, а то мокрая до нитки.
— Да не вопрос, — ответил я и отвел зеркало в сторону. Да и смотреть-то там не на что, подумал я, но озвучивать не стал.
Девчушка переоделась и начала рассказывать про то, что она впервые на трассе, давно мол мечтала, и вот теперь-то уж точно побывает в городе каналов и мостов.
Как я и предпологал — болтовни ее было вполне достаточно, что бы не отдаться опять в лапы сну и я благополчуно встал в пробку за 20 км от Питера.
— Ну вот мы и почти на месте, — порадовался я. — Где тебя высадить в Питере? Куда точно направляешься?
— Да не знаю еще…
— Как не знаешь? Как ты вообще решилась поехать в Питер без вписки?
Да еще и одна?
— Ну очень мне хотелось, понимаешь? — Воскликнула Ольга и строго посмотрела на меня. К тому моменту она уже перебралась на переднее сиденье. -Обрыдло мне в Нижнем. Скины все заполонили, хиппи за людей не считают, с другой стороны кавказцы, которые вызывают у меня только тихую панику. Из друзей только школьные, институт завалю — троечница я. Родители бухают. А я хочу праздника! Друзей! Радуги! Компьютер и тот сломался, или папка специально доломал, что бы я работать шла. — Девочка отвернулась и стала всхлипывать.
Детский сад. Штаны на лямках. Хотя — чего я ожидал от ребенка? Теперь я явно видел, что передо мной и правда ребенок. Едва оперившийся птенец, который смылся из гнезда. А я чем лучше? Ушел от единственной и любимой жены. Выбесила она меня, конечно, преизрядно, но все-равно — поступок-то мальчишеский. Два сапога — пара мы с ней. Нечего свысока глядеть.
— Убежала, значит? — Спросил я.
— Угу. Собрала, что было, жилет у папки увела, он водитель мусоровоза. Был. Пока не спился. Все вещи в этом рюкзаке. Больше у меня ничего и нет.
— Значит так. У меня примерно та же история. Подробностей не будет, но факт фактом — я тоже сбежал. Ты от родителей, я от своего мира, который меня достал. Давай договоримся — мы вместе гуляем по Питеру, я найду и сниму квартиру, отдыхаем от наших проблем с месяцок и потом возвращаемся. До Нижнего я тебя сам отвезу, колеса не отвалятся. И отдохнувше мы возвращаемся к своей жизни. Я по опыту знаю — месяца должно хватить. Нет, ты конечно можешь идти, я тебе никто, но я не хотел бы, что бы ты попала тут в переплет. В частности к местным наркоманам, коих в Питере как грязи. — Я выдохнул и сам себе удивился.
А чего я так? Что я в ней нашел? Зачем мне этот груз на шею? С другой стороны — а что мне еще в Питере делать? Мои-то друзья детсва, которые жили в Питере, они давно семейные, а кто не семейный, тот спился, скурился или сидит уже. Не к кому тоже сунуться, дунул-то сюда чисто по привычке, оставшейся от неформальной молодости.
— А… ой… я даже и не думала. А зачем я Вам? — испугалась Ольга.
— За компанию. Да и ситуации у нас похожие. И жалко мне тебя. Все вместе. — В тот момент я не врал.
— Прости, Сереж, — она положила мне руку на бедро и тут же отдернула,
— Ой! Извини… Ну просто я тебя боюсь. Вернее не тебя конкретно, а вообще… — Девочка совсем растерялась.
— Ну как знаешь. На вот тебе пять штук на жизнь, вон там виднеется знак метро. Езжай. И визитку мою возьми, там телефон. Звони, если будут проблемы. — Я вложил ей в руку деньги и визитку, остановился около метро. — Пока, удачи тебе.
— Я столько в руках-то ни разу не держала… Спасибо. Я тебя не забуду. — Девчушка схватила рюкзак и юркнула на улицу. Помохала мне рукой и пошла к метро.
Дурень. Трижды. Я сплюнул в окно и закурил. Влюбился, что ли? Да бред. Что тогда? Вспомнил молодость и решил помочь с позиии большого дяди? Наверное. Ладно, пять штук не разоренье, отказ малолетки не трагедия. Поеду гулять.
Приткнув машину на Староневском, ближе к Москвоскому вокзалу, я гулял целый день. Воспоминания крутили и плющили, я узнавал город, знавал людей. Таких разных, но в целом позитивных и веселых, настроение этого города было иное, чем в Москве и на какое-то время я забылся. Гулял и вспоминал…
Опомнился ближе к часу ночи. — Белые, однако. — Догадался Штирлиц… А куда деваться-то? Квартиру так и не снял. Сон снова напомнил о себе мягкой расслабленностью, плюс наложилась усталость. — Ну ее нафиг эту квартиру, — подумал я. — пойду в гостинницу. Вырулил обратно на Невский и свернул к ближайшей вывеске. На ступеньке сидел мой цыпленок.
— Так. Ольга. Ну здраствуй снова. И что мы тут делаем?
— Я… Я не нашла вписку. И не нашла новых друзей. Люди приветливые, но тусовки, о которой много слышала, не нашла…
— Так времена уже не те, Оль. Слышала ты, скорее всего, о временах МОЕЙ молодости, когда рокеры, металюги и панки ходили по Невскому толпами и гопоты было меньше на порядок. Выросли они, понимаешь?
— А ты тоже…? — Удивилась она.
— Ну да… Было дело. Много лет назад. Ты думаешь я зря тебе помочь пытаюсь?
— Ну я многое передумала, но просто ты же раза в два меня страше, наверное… И выглядишь…
— Ну да, мне чуток за тридцать. На мне костюм и пахну чем-то дорогим. Ты и правда наврядли могла такое подумать, я понимаю.
Я вздохнул. И зачем сам напрашиваюсь? Ну зачем? Ну нахрена она мне?
Хотя судьба явно тычет носом в неё. Самое время притвориться фаталистом и закончить, раз уж начал.
— Ладно, Оль, не валяй дурака, не сидеть же тебе тут всю ночь. Пошли со мной.
— Куда?
— Да хотя бы сюда же, — Я показал на вывеску за ее спиной.
— Да тут номер… Я узнавала! Твоей пятерки только на два дня тут пожить! Откуда такие цены? Не Москва же!
— Именно, что не Москва. В Москве минимум в 2 раза дороже. Забей. Пошли.
Я взял ее под локоть и зашел в гостинницу. Швейцар дремал на стуле, проводил только взглядом и отвернулся. На стойке женщина средних лет без вопросов продала ключ в номер. Мы поднялись на лифте и зашли.
— Так. Вот на кроватях два халата. Ты делай что хочешь, а я в душ и спать. Даже есть неохота. А ты поешь пока, тут заказ в номер холодных закусок круглые сутки. Не дорого, не волнуйся. — Я высказал все это на одном дыхании, уже стоя одной ногой в ванной комнате.
Я стоял под душем и стонал от удовольствия. Грязь отваливалась, по ощущениям, чуть ли не хлопьями. Нагулялся я ооочень прилично. Да и сон в машине на пользу не пошел. Стук в дверь прервал идилию.
— Сереж, а туалет тут в ванной?
— Ой, извини, цыпленок, не подумал я о тебе. Заходи, тут шторка, меня не видно. — Я дотянулся до кнопки замка и вернулся под душ.
Девчушка прошмыгнула мимо и я услышал характерный звук и вздох удовлетворения.
— Бог ты мой, я так стеснялась писать во дворе! Еле дотерпела.
Только вот не совсем дотерпела…
Я засмеялся в голос. Ей, конечно, не смешно было, но у меня будто что-то взорвалось снутри и прорвало. Я ржал как конь.
— Ой, Оль, прости, но у меня от усталости истерика по таким пустякам. Сейчас освобожу ванную, помоешься. Дай мне халат, пожалуйста, он на гвозде около тебя.
— Не дам, — услышал я испуганный голос.
— Ээээ… как?
— Ну я свой уже испачкала… Не могу же я тебе так показаться… Я твой одела.
— Дурочка, давай халат, иди в комнату, в сумке рубашки мои. Одень любую, тебе будет по колени, не хуже халата.
Халат лег на край ванной и девочка ушуршала к моей сумке. Я, посмеиваясь, закутался в халат. Почистил неторопясь зубы, решил, что времени я ей дал достаточно и вышел.
В комнате, на кровати, сидела нимфетка. Я дурак, за мешковатой одеждой и не заметил. Девочка была прекрасно сложена. Да, веса ей явно нехватало, но фигура по своему сложению была идеальной. Она сидела на кровати, надув губки и смотрела на меня обвиняющим взглядом.
*****
— У тебя тут чистые рубашки! Я сначала в душ! — И шмыгнула мимо меня.
Я был в ступоре. Это вот она только что мне говорила, что не может мне показаться голой? А что это тогда было? Тряхнув головой, я пошел к мини-бару и налил себе немного виски. Хлопнув рюмочку, я взял одну из рубашек и двинулся в ванную.
— Освоился, цыпленок? Я принес рубашку.
Из-за занавески появилась ручка и, схватив рубашку, втянулась обратно.
Через минуту, Ольга вышла, чистая, закутанная в мою рубашку и довольная.
— Ух, как хорошо постоять под душем после такой головомойки на трассе! Спасибо тебе, Сереж! С тобой, оказывается, лучше, чем дома!
Я хмыкнул. — Ну пошли уже, хватить рассказывать — какой я хороший. Зазнаюсь еще.
Мы вернулись в комнату и Ольга плюхнулась на кровать. — Уууу, как хорошо! А то спина затекла, не привыкла к рюкзаку, болит страшно…
— Размять? Крем я тут на полочке видел.
— Да, если можно! Мне подружка делала классный массаж, я всегда у нее под руками чуть ли не рождалась заново! А ты умеешь так?
— Ну вот сейчас и сравнишь. Но вообще — никто не жаловался. — Я принес крем. — Давай, ложись под одеяло и снимай рубашку, что бы попу одеяло закрывало.
— Тебе будет неудобно, я уже тебя не стесняюсь. -Хихикнула она. -Наверное…
Цыпленок сняла рубашку и легла на кровать. Почесав в затылке от такой перемены погоды, я сел рядом и стал постепенно наносить крем на ее спину. Глаза помимо воли скашивались на крепкую попку, но руки знали свое дело и я постепенно увеличивал нажим и втирал крем в места, под которыми находились мышцы на маленькой девичьей спине. Ольга покрякивала, но скорее от удовольствия, чем от боли.
Я перешел на ноги, от ступней и до бедер, аккуратно пробираясь к внутренней их поверхности. Я был уверен, что тут моим планам и конец, но, на удивление, Ольга только застонала и шире развела ножки. Честно закончив массаж ног, я только после этого позволил себе провести пальцам от ее плечей, по позвоночнику, потом еще чуть ниже, по ложбинке между половинками ее попки, чуть ниже… и мизинцем, аккуратно, между внешних половых губок. Бутон раскрылся и одарил меня потоком смазки. Девочка прогнулась и застонала. Но вдруг сжалась и откатилась к стене.
— Сереж… Меня еще никто так нежно не домогался. Но я не могу. Ни с кем. Даже с тобой. Я девочка. И пока хочу ей остаться.
— Оль, просто расслабься. Девочкой ты останешься, обещаю, но я привык доделывать все до конца и массаж еще не окончен. — Я, преодолевая не которое сопротивление, уложил ее на спину.
— Расслабься…
— Налей мне рюмочку и попить чего-нибудь.
Я отошел к мини-бару и вернулся с рюмками и бутылкой колы.
— Вот виски и кола. — Поставил все на тумбочку, мы выпили, Ольга откинулась на подушку и закрыла глаза, честно попытавшись расслабиться.
Я начал снова с плеч, помассировал их и спустился по рукам, нежными движениями массируя ей внутреннюю сторону рук. Потом отложил крем, вытер руки и наклонился над ней. Поцеловал в ключицу и начал потихоньку языком спускаться между ее маленьких грудок. Ольга только выдохнула, но не сделала ни единого движения.
Не трогая грудь, я спустился чуть ниже и поиграл языком с ее пупком, и только потом поднялся чуть выше и начал целовать ее грудь, соски, едва прикасаясь губами. Скорее — щекотал, чем целовал. Девочка застонала и прижала мою голову к груди. Я начал более смело облизывать ее соски, мять вторую грудь руками, дыхание мое сбилось и стало тяжелым. Откинув стул, я сел на пол, приподял ее правую ногу и начал целовать внутреннюю сторону бедер, потом языком стал подниматься выше и, наконец, добрался до ее бутончика, который уже открылся и ждал меня. Минут 10 я не отрывался, Ольга металась и стонала. Еще через минуту она выгнулась, выдохнула и упала. Без сознания.
Подумав, я все-таки решил сдержать обещание. Закутал ее в одеяло и лег спать на соседней кровати.
Утром девочки небыло. Ни записки, ни весточки.
Через несколько месяцев мы опять встретились, но это уже совсем другая история.