Потом их встречи стали регулярными. Имант приезжал огда один, когда с мальчиками. Они отправляли Бруно в кино и предвались любви втроём с Ирмой. Иногда приезжала Анна и фотографировала их. У Инги стали появляться деньги. Фотки, хоть и с огромным риском, за хорошие деньги уходили на Западе, буржуи были готовы выкладывать щедро за порно из СССР, особенно дорого буржуи платили за фотки с детьми. Инге однажды захотелось ипытать, то что испытывают мальчики, когда их трахают в попку. Ирма сделала это фаллоимитатором, потом позже, Имант оттрахал её как следует в анус, было больно но приятно. В следующий раз, когда Имант приехал с мальчиками, Инга трахнулась с ними троими одновременно, Имант трахал во влагалище, Эрик — в анус, а Ивару Инга отсосала. Именно Инге в рот досталась первая сперма, появившаяся в яичках Ивара весной. Вот такая жизнь была в Советской Прибалтике.
Так мы и трахались остаток лета, как только представлялась возможность. Как-то бабка Инги подалась в райцентр сама проведывать деда, оставив на Ингу хозяйство. Как только не повылетали пружины из матраса на кровати Инги, втроём мы так кувыркались, что не будь кровать металлической (были такие во всех деревенских домах) , остались бы от неё дрова. Девчёнки таки уломали меня и удалили только отросшие мои лобковые волосы (у Инги крема этого запас был солидный) . Потом месяца два отростали.
В конце лета, я сорвал целку Наташкиной подруге Ленке. Забрели мы на огромный колхозный сеновал, там я попытался смеху ради раздеть её, а она и не сопротивлялась даже. Снимать вринципе было особо нечего, лёгкое короткое платьице да трусики, лифчика она ещё не носила, сисек небыло, так только соски припухли и немного вокруг них. А вот волосы на лобке у неё уже начали рости, тёмные и пока ещё корткие и не вьющиеся чуть гуще у начала щелки и отдельными волосками на лобке и больших половых губах. В общем стянул я с неё трусики а она переступила ножками и сама их сняла совсем, и платьице через голову сама стащила и осталась стоять передо мной в одних босоножках. Я, путаясь в одежде, быстро разделся и м завалились в душистое сено и пофигу было, что оно колется. Я припал губами к её губам, целовал её в рот, как научила меня Инга, потом ласкал языком её припухшие сосочки, когда моя рука легла на её промежность, там всё сочилось влагой, Я всёже спустился вниз и запустил язык в немного раскрывшуюся щелку, волосы, попадая на язык, заставляли сплёвывать, за это лето я привык вылизывать безволосые письки Инги и Наташки, но дело продвигалось и из Ленкиного горла понеслись стоны. Я увидел, что мышцы на её животе начинают подёргиваться и быстро оказался на Ленке. Её ножки уже были широко разведены и мой член как по маслу скользнул в Ленкино лоно. Преграды я почти не ощутил, так что-то паре секунд не давало всунуть член, он гнулся и не входил, но я надавил всем весом и член неожиданно быстро погрузился на всю длину в горячее Ленкино влагалище, она не издала не звука, только сжала мои бёдра ногами. Когда я гонял моего скакуна по её влагалищу на всю длину я видел, что Ленка кусает губы и морщится и мне это, почему-то доставило такое удовольствие, что я не успел выдернуть и спустил ей во влагалище, благо спермы было немого, почти каждый день Инга с Наташкой опустошали мои яйца, что аж хрен уже стрелял в сухую.
Вот так и закончилось наше последнее лето детства, дальше всё было по-взрослому, но, почему-то, в памяти сидит только оно. Сколько тёлок потом было, не считал, имена их забывал через пару дней, а девчёнок, с которыми впервые вкусил запретный плод, помнить буду пока в ящик не сыграю.