— Лёша, ты в порядке? , умывайся и иди на кухню
— Ладно, только вот голову сполосну и приду
Я помылся, стало свежо и голова стала по легче, но всё же чувствовалась какая то если не тяжесть, то муть в голове — это точно.
Я зашёл на кухню, а наши мамы, как сговорившись, почти хором сказали мне:
— Алексей, садись, нужно поговорить
Я конечно не совсем дебил, чувствую, что случилось такое, которое заставило мою маму придти сюда, говорить какое то время, пока я спал.
Но почему я спал?
Кто и зачем мне делал укол?
Где Олег?
Что случилось?
Эти вопросы я хотел бы задать маме и тёте Наде, но они опередили меня и просто положили на стол шприц и три пустых ампулы морфия.
Стоп. Олегу делали только одну ампулу в день и то на ночь, чтоб не так болело.
Ампулу сразу забирала сестра, а морфий в коробке убирали в шкаф. Откуда три пустых ампулы?
Они смотрели на меня молча, а я смотрел на ампулы и шприц, такой стеклянный с ржавой иголкой.
Мысли у меня окончательно сбились, я не понимал что к чему и совсем как-то запутался, прикидывая разные варианты появления этих ампул. Наконец я спросил:
— А где Олег то? , на перевязку что ли увезли?
Тётя Надя так тихо спросила тоже:
— Лёша дак ты ни чего не помнишь?
— Что помнить я должен?
И тут я похолодел, вспоминая сон. Мне стало очень плохо, закружилась голова, к горлу подкатил комок.
Тётя Надя сказала ещё тише и медленнее:
— Лёша, Олега больше нет, он умер
Мне кажется, я попытался встать, а на самом деле я упал со стула на пол.
Снова запах нашатыря, резкий и противный.
Я открыл глаза. Посмотрел на мир, окружающий меня, уже по другому, как то более трезво и по взрослому. Больше никогда в жизни, даже когда меня тяжело ранили в Анголе, я не терял сознание и не падал в обморок. Видимо, так устроен мозг человека, что стресс и вреден и полезен одновременно.
Тут, очнувшись, я вспомнил то, что казалось, было сном.
Конечно, всё было как в тумане, но всё же было.
Я уже потом, став врачом, понял, что так действуют транквилизаторы, вызывая ретроградную амнезию, т. е. отсутствие памяти на события предшествующие медикаментозному сну. Но в мои 16 лет, я не мог знать этого и просто вспоминал образы, что были перед глазами.
Я пришёл в этот день из школы рано, часов в 12, поел и побежал к Олегу. Встретит тётю Надю, она была на обеде и спросила меня:
— Ты побудешь с Олегом? , он, что то температурит
— Да конечно, конечно, я свободен и буду у вас как обычно, допоздна. А можно сегодня я у вас ночевать буду?
— Ладно, вечером посмотрим
— Спасибо
— Лёша, только больше никаких вольностей и вылазок, Олегу сегодня ночью очень плохо было, вызывали Скорую, делали уколы.
Я опустил глаза в пол и пробормотал:
— такое больше не повторится, чесслово
И посмотрел на неё абсолютно честно и спокойно.