— Что в тебе некрасивого? — укоризненно спросил я.
Настроение у Светы внезапно переменилось. Она стала смеяться:
— Почти незнакомый парень раздел меня совсем голенькой, а я даже не подумала защищаться!
Она подняла с пола пижамные штанишки и одела. Потом подняла блузочку, долго колебалась и надела не застегивая.
— Пойдем на балкон, если папа застанет нас здесь, он тебя пристрелит из табельного оружия, ты погибнешь, а он свои дни в тюрьме закончит. Мне папу жалко!
На балконе мы обнялись. По дороге Света ухитрилась захватить плед и нас укутала. Воздух после грозы рядом с лесом был очень свежим.
Света разрешила ласкать рукой грудки, но решительно отказалась учиться целоваться.
— У меня жуткие комплексы. Мама у меня красавица и старшая сестра тоже. По сравнению с ними я гадкий утенок. И еще я не выношу, когда до меня дотрагиваются. В пустом классе два придурка меня подловили и решили посмотреть, как девочки устроены. Один рот зажимал, другой трусики стягивал. Одному я руку прокусила, и нос сломала, а второй лицом стеклянный шкаф разбил. Так противно было кусать грязную руку! И кровью они пол мерзко закапали. Но капля благородства у них осталась. Когда учителя на шум прибежали, они сказали, что дрались между собой. А я тебе правда понравилась?
— Правда понравилась, — честно ответил я и поцеловал горячую щеку.
— Кажется, от комплексов я начинаю вылечиваться, — тихо засмеялась Света, — я уже не вздрогнула.
В ее квартире включили свет, кто-то пришел. Я удивился, как быстро устранили аварию.
— Не волнуйся, это мама. Не вздумай представляться, ты же в одних трусах сидишь.
— Утенок, что происходит? — мама вышла на балкон.
— Я целуюсь с нашим соседом Мишей, может у меня быть личная жизнь почти в шестнадцать лет?
Мама хмыкнула и ушла.
— Ах ты, врунишка! — возмутился я.
— Честное слово я тебя поцелую, ты мне понравился, но не сегодня. Давай маму покормим, она же голодная. Ты меня так закрутил сегодня, я даже хлеба не купила. Только оденься.
На моей кухне я приготовил омлетик, Света нарезала салатик, мы отнесли ужин маме, заодно и меня представили. Красавицей она оказалась неимоверной. По сравнению с ней Света на самом деле выглядела гадким утенком. Но я в этого рыжего утенка быстро влюблялся.
Рано утром зазвонил телефон.
— Побежали зарядку делать, — шепнула Света.
— Только, если ты меня поцелуешь! — ответил я.
— Я никогда никого не целовала!
— А я никогда не делал зарядки.
Света засмеялась, повесила трубку, появилась в моей комнате и на самом деле решительно прижалась мягкими губками к моим.
Пришлось пробежаться пять километров по чудесному утреннему лесу и сделать зарядку. Без Светы это было бы пустой потерей времени. Она меня еще пару раз поцеловала. Я даже погладил попку, и она не вздрогнула! Домой мы явились, обнявшись, и сразу встретились с моей мамой, она вернулась из командировки. Представьте себе немую сцену. Рано утром ваш пятнадцатилетний сын приводит в дом рыжую девицу с зелеными глазами в трусиках и маечке. Света не совсем растерялась:
— Мы только хотели позавтракать.
Я немножко опомнился и представил Свету своей маме.
— Мама, Света наша новая соседка, они вчера переехали и у них нечего есть. Ее надо накормить завтраком, а потом мы пойдем в школу.
Мама тоже опомнилась и произнесла что-то вежливое. Мы со Светкой оказались на кухне и сразу поцеловались.
— Правда-правда я тебе нравлюсь? — спросила Света.
— Правда-правда ты мне нравишься, — ответил я и снова поцеловал.
— Ты первый мальчик, которому я понравилась. Не вздумай в меня влюбиться. Мы никогда не остаемся надолго в одном городе.
Потом я отвел ее в школу. К сожалению, ее пристроили не в мою школу, а в другую.
Целую неделю родители никуда не уезжали. К нашей влюбленности все они относились вполне благосклонно, но даже днем кто-то из них всегда оказывался дома. Только балкон был полностью наш. Света быстро научилась делать ракеты, на дверях изнутри мы вешали таблички "На балкон не заходить, идут ракетные испытания". Мы запускали ракету и начинали ласкаться. Иногда Света обучала меня стрелять из пистолета с крохотными пульками, полуспортивного, полуигрушечного. Темным вечером родители избегали выходить на балкон, чтобы не застать целующихся детишек. Одну из кухонь мы еще занимали. Я готовил какое-нибудь мясо по мексиканскому рецепту, Света пекла пироги на обе семьи и мы целовались. Пару раз наши семьи ужинали вместе. Папы одинаково любили коньячок, мамы любили поболтать за бокалом шампанского, мы со Светкой были как бы третьей семьей на этих праздниках.
Каждый день утром я пробегал пять километров, и Света обучала меня боевым искусствам. Она сразу оценила мои возможности и сказала:
— Я тебя буду обучать только двум ударам.