Когда мы вошли, мама Шурика сидела в кресле перед телевизором и вязала. Ее обнаженные ноги лежали на пуфике, юбка была слегка задрана и мы могли видеть ее плотные бедра. От этого ли, или от мысли о том, что мы собирались с ней проделать, я стал снова возбуждаться.
— Мам, ко мне тут ребята зашли, — сказал ей Шурик, — мы не надолго, нам вот только задачку одну надо решить, в школе задали, а мы не можем никак, ничего не выходит, поможешь?
— Давай посмотрим, что за задачка, — произнесла его мама, вставая с кресла и поправляя очки.
— Вот, — Вован развернул перед ней заветный листок с картинкой, — сначала нужно смотреть на это изображение до тех пор, пока в ромбе не начнут вращаться спирали.
Женщина взяла листок и с интересом стала всматриваться в картинку, постепенно ее лицо вытянулось, рот приоткрылся, а глаза помутнели. Минут через пять, она вдруг оторвала взгляд от бумаги и стала рассматривать нас, томно облизывая губы и потирая грудь.
— Тебя как зовут? — спросила она у Вовки.
— Володя, — отозвался тот удивленно.
— Вот, что Володя, — продолжила мама Шурика, — пойдем в спальню, ты паренек крепкий, поможешь мне… шкаф подвинуть. А вы пока погуляйте, мальчики.
Последние слова относились к нам с Шуриком. Она взяла Вовку за руку и повела за собой, а мы ретировались во двор.
— Ничего не понимаю, — сказал Шурик, сидя на скамейке у подъезда и держась за голову, — зачем ей вдруг понадобилось срочно какой-то шкаф двигать?
Я индифферентно пожал плечами, не желая вступать в дискуссию на данную тему. Шурик еще сидел какое-то время молча, потом внезапно вскочил и понесся домой.
— Стой! Куда? Вернись! — кричал я ему вдогонку, но его спина уже скрылась за дверью подъезда. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним…
— Еще… еще чуть-чуть! Давай! О, боже! — разносился по квартире взволнованный голос мамы Шурика.
Мы заглянули в приоткрытую дверь спальни и то, что мы там увидели, стало для нас настоящим шоком: вокруг кровати валялась в беспорядке одежда, а на самом супружеском ложе родителей Шурика лежала его обнаженная мамаша в Вовкиных объятьях. Голова ее была запрокинута назад, а из уст раздавались стоны. Ее руки крепко сжимали голого Вована, который неумело ерзал на ней, сосредоточенно сопя. Вдруг он внезапно приподнялся и громко выдохнув, стал конвульсивно дергать задницей между ее белоснежных ляшек.
— Нет! Потерпи, родненький! Еще! — завопила мать Шурика, но было уже поздно: потный Вовка с раскрасневшимся лицом рухнул ей на грудь и полностью расслабился…
Первым от оцепенения отошел Шурик. Он заревел как медведь что-то нечленораздельное и бросился в спальню, к счастью, я успел схватить его сзади и оттащить от двери. На крик выскочил Вован, одеваясь на ходу:
— Вы чего тут? Вас же гулять отправили! — начал было возмущаться он, он осмелевший Шурик полез на него с кулаками:
— Я тебе сейчас… за мамку!
Однако, Вовкин удар под дых быстро остудил агрессивный пыл соперника:
— Ну, чего ты творишь, урод? Она же сама этого хотела, ты же сам все видел!
Вовка обнял за плечи расплакавшегося Шурика и повел его на кухню, а я помявшись немного в нерешительности, вошел в спальню…
Мать Шурика продолжала лежать на кровати и тихо постановая, ласкала себе грудь и промежность. Увидев меня, она протянула руки и сказала:
— Иди ко мне, малыш! Надеюсь, у тебя такой же крепыш, как и у твоего друга. Засунь его сюда! Пожалуйста!
Она раздвинула ноги и я увидел как из поросшей со всех сторон черными густыми волосами щели вытекает Вовкино семя. Мое сердце готово было вырваться из груди от частоты ударов. Я начал судорожно срывать с себя одежду…
После того как мы кончили (почти синхронно) , мать Шурика повернулась на бок и тут же заснула, а я оделся и вышел из спальни. В квартире к моему изумлению было пусто. Не было ни Вовки, ни Шурика, ни листочка с картинкой…
Окончание следует.