А вот такая я Маша спередисидящая. Мы постояли перед зеркалом, Старушка сделала несколько движений, наблюдая, как мой кончик скрывается в ней. Затем я сидел на краю ванны, вода набиралась — самым сложным было в нашем положении — заткнуть пробкой слив. Наконец, Старушка извернулась, не слезая с конца и закрыла слив. Я уже знал — всякая такая возня полезна во время траха — это растягивает и накручивает процесс. Я лёг в ванне и она погнала к финишу. Вскоре мы валялись друг на друге без задних ног. Потом вяло сполоснулись, добавив горяченькой. Она поухаживала за мной, я — за ней.
Ну и как тебе клизма — спросила подшефная, ты её уже опробовал?
Да, уже несколько раз, в первый раз столько всякой гадости из меня вылилось — глазам не верил. А потом — нормально. Ты мне всё правильно подсказала, так что всё прошло на пять баллов. Действительно, чувствую себя чище, как бы.
Ну тогда расслабься и не брыкайся, хорошо? Встань надо мной, как я в паровозике, а я лягу вниз на твоё место. Она командовала уверенно, как генерал на учениях. Так она расположилась подо мной вальтом — мой конец сразу оказался у неё во рту. Мне же дотянуться языком до пипки не было никакой возможности — малявка ещё, коротышка. Одной рукой я попробовал массировать Бон-бон, нормально. Надо сказать, что мы оба любили побольше света на время помойки или упражнений на кровати. Он не мешал, если не слепил глаза. Я уже хорошо изучил девчачью географию, точно знал, где на самом деле находится дырочка письки, Старушка даже при мне струю пускала для демонстрации. Это такой совсем малюсенький писюшонок, типа.
Теперь-то я знал, что Бон-бон не имеет к этому прямого отношения — писька прячется под ним. И целку рассматривал, ничего интересного. Вообще, думал я, глядя на целку — весь вот этот агрегат нужен, чтобы детишек заводить, а трахаться для удовольствия и в попку можно за милую душу. Ведь дырочка сзади словно специально для этого предназначена — и удобная, и нежная такая и массажики может офигенные делать. Вряд ли пипкой можно такое вытворять. Тем временем коза добралась до моей попки, её шустрый язык смело проник туда, куда ещё не ступала нога человека. Вау — это кайф! Ощущение было настолько острым, что даже дружок слегка увял — не до него. Подруга осваивала новые территории — она вылизывала шовчик на яичках до самой попки, затем её язычок нырял внутрь, после чего она отправляла его в обратный поход. И так много раз. В конце концов я просто не выдержал — всё, давай лезь наверх, не могу больше терпеть, хочу трахаться. Она вылезла из-под меня, я занял её место и она с размаху села на мой конец. И — погнали. Марафон.
… Мы лежали, отдыхали. Дружок уже вывалился на свежий воздух и притаившись ждал, когда первая капля конечного крема упадёт на него сверху. Я рассеянно играл пальцами с пупырышками её сисечек, ей нравилось, я уже знаю. Мы целовались — последнее время у нас обоих это получалось всё лучше. Когда уже не остаётся никаких других активных средств, чтобы выразить благодарность своему напарнику — остаются губы и язык. Потом мы сидели на кухне и жадно поедали всё подряд.
Команда наша собиралась регулярно, чаще у меня, иногда — у Витька. Его родители относились к нам вполне благосклонно: не хулиганим и ладушки. Сборочное производство теперь перекочевало к Витьку — у него накапливалось всё разномастное железо. А за мной — софт, мозги. Так что мы были, как Филипп Филиппыч и доктор Борменталь — кому черновая работа, а кому — тонкая настройка искусственного разума. Всё шло нормально, парни быстро набирались знаний и навыков, всем было интересно, к тому же и доход приносило. Особой специализации среди них не было, каждый мог собрать комп, как солдат — автомат Калашникова, но вот Вовка, например, в последнее время тоже увлёкся софтом, его особо интересуют другие операционки, кроме гейтсовской. Особенно он запал на Линукс, мог подолгу рассуждать о преимуществах открытого кода. Торвальдс был его кумиром. Он даже очки стал носить, подражая тому, хотя зрение у него было не такое уж плохое. У Гейтса тоже очки имеются, подкалывал я любителя свободного софта. И называл Линукс лингусом…
Мы болтали о делах, о клиентах. Девчачий бум заказов всё нарастал. Он охватил уже все параллельные классы, зацепил и старших и младших, как торнадо.
С ума посходили, что ли?
Нет, просто они обезьяны все — у одной появилось что-то новенькое — значит, всем такое же подавай. Они ж деревянные все, как буратины — наберут аппаратов, а дальше что? Без интернета комп — просто крутой калькулятор. Мало кто из них понимает, на фиг им эта железяка, а на информатике, я слышал, препод метёт всякую пургу.
Может, курсы им организовать специальные.
Платные, добавил Валерка.
Если эти курсы будешь вести ты, Димыч, то они все до одной запишутся, подколол Витёк. Все посмеялись. Я, впрочем, тоже.
Имейте в виду, парни, по моим прикидкам, вскоре красавицы изменят тактику действий и начнут клеить конкретно кого-нибудь из вас, чтобы проникнуть в нашу команду.
Вовка аж подпрыгнул — ты, Димыч, колдун! Светка буквально мне в трусы лезет последнее время, желает дружить со мной и всей нашей командой. И возле подъезда ждёт, и по телефону названивает. Никакого спасу нет от неё.
Я ж говорил — блядища, вставил Витёк, пошли её на фиг.