— Скажи, Лялька также возбудима, как и ты когда-то?
— Нет, она еще совсем дитя, и много не знает. О себе я стараюсь не рассказывать.
— И клитор у нее совсем небольшой, как у всех?
— Больше, чем у всех — сантиметра два. Он прячется под капюшоном, и его не видно. Хочешь, приведу ее сегодня на квартиру, все сам увидишь.
— Ключ не потеряла?
— Вот.
Мара показала веревочку на шее, на которой висел ключ от квартиры.
— Тогда давай часов в шесть. Интересно.
Вовка был дома без пятнадцати шесть, а без пяти пришла Мара с Лялькой.
— Маар, отведи ее к биде, подмой ее и сама подмойся.
Мара разделась сама, раздела Ляльку и сказала:
— Пойдем, я тебе покажу одну штуку, которую сделали специально для женщин.
И потянула ее в ванную с биде.
— Хорошенько потри ей писю! — крикнул им вслед Вовка.
Минут через пять Мара привела Лальку обратно.
— Ляль, сядь на диван, Вова тебя посмотрит. И ножки раздвинь.
Лялька послушно уселась на диван, раздвинула ноги, и, присевший на корточки Вовка увидел большие набухшие губы, маленькие розовые и красную головку клитора, торчавшую из-под капюшона. Мара постаралась, подмывая сестру. Вовка протянул руки, дотронулся до капюшона и получил по руке резко сдвинутыми коленками.
— Я боюсь! — вскрикнула Лялька. — Мне будет больно!
— Не бойся, дурочка! — успокоила ее Мара. — Вова еще не одному человеку не сделал больно.
— Да-а-а! — протянула девочка. — А мне мальчишки сделали, когда туда морковку засунули. Даже кровь была! Но потом прошла!
— Это правда?
Вовка посмотрел на Мару.
Она пожала голыми плечами.
— Правда. Когда папа приходит пьяный и ебет маму, где найдет, дети все повторяют за ним.
Вовка ухмыльнулся.
— Тогда подержи ей ноги, я посмотрю ее получше.
Мара присела за Вовкой, уперев ему в спину свои твердые грудки и царапая кожу сосками. Она протянула руки и взяла Ляльку за колени.
— А мне не будет больно? — спросила Ляля, когда Вовка вывернул наружу ее большие и малые губки.
— Тебе будет хорошо! — пообещала Мара Ляльке и спросила Вовку:
— Ну, что там? Мне отсюда не видно.
— Плева разорвана, но все давно зажило.
— Ты хочешь войти в нее?
— Да, но сначала я войду в тебя. Не против?
— Нет. Только не "капни".
— Постараюсь. Только давай сделаем "бутеброд". Вставайте "раком" : Лялька — снизу, а ты — сверху. И старайтесь двигаться друг по другу.
Девчонки встали в означенную позицию, и Вовка несколько секунд любовался заросшей густым черным волосом Мариной "пиздой" , растянутой всевозможными расширителями и голенькой, с узкой дырочкой, но с налитыми губками пизденкой Ляльки. Вовка ухватил Маару за волосы и, раздвинув губы пошире, с чмоканьем загнал член в ее истосковавшееся влагалище. Марка охнула, но Вовка задвинул член еще глубже, решив сегодня девочек не щадить. Отсчитав десять фрикций, он вытащил хорошо смазанный член и аккуратно вошел в Ляльку.
Она пискнула и, было, двинулась навстречу, но Мара ее придержала. В Лялином влагалище было тесно и горячо, но член ходил хорошо благодаря Мариной смазке. После десяти фрикций Вовка вновь отправил свой член за смазкой. Мара текла, и член в ней словно плавал. Сегодня Вовке нравилось все, даже то, что с Марой надо было осторожничать, а Лялькой — нет. Но надо было спешить, и Вовка ускорил фрикции до предела. Почувствовав приближение оргазма, Вовка, резко выдернув член из Мары, также резко вошел в Ляльку и кончил ярко и обильно. Вовкина сперма не поместилась в Лялькином влагалище и белесой струйкой потекла наружу. Некоторое время тройка отдыхала, но Лялька сказала, что хочет еще, и Вовка попросил Мару помочь ей кончить. А потом Мара попросила сестренку помочь ей кончить, и Вовка, отлив, уже убегал к Сашке Капко, где уже ждала его роскошная дама, Сашкина мать.
Она раскинулась на диване, как материк, прикрытая лишь простыней. Вовка сдернул ее со словами: "Я должен Вас осмотреть" , и его уставший было член снова начал оживать. Ее большие крепкие груди смотрели не по сторонам, как у Вали или Зины. Симпатичные маленькие круглые соски смотрели строго вверх, в потолок. Вовка тщательно ощупал груди, погладил ладонями соски и перешел к животу. С животом было чуть похуже, он был выпуклый и мягкий, но Вовка перешел к лобку, где кудрявых спутанных волос было столько, что среди них вполне можно было спрятать маленький член, как гриб на лесной поляне. Вовка так долго причесывал их пальцами, разглаживал и снова ерошил, что Лидия Петровна нетерпеливо зашевелилась.
Тогда Вовка попросил ее раздвинуть ноги и поднять их, она удивленно спросила: "Зачем?" Но Вовка строго сказал: "И там есть активные точки" , и она подчинилась. Роскошные кудри были и в промежности. Вовка внимательно осмотрел и ощупал толстые большие губы, и аккуратный гребешок малых губ и даже красный стерженек клитора, на что Лидия Петровна ответила сдержанным кряхтением и немного потекла.
— Я верну Вам молодость, Лидия Петровна, лет на восемь-десять, верну и лактацию, — серьезно сказал Вовка. — И еще я очень хочу Вас трахнуть.
Но последнюю фразу он вслух не сказал.
— Когда? — спросил Лидия Петровна, вытирая платочком вытекшую слизь.
— Через сеансов пять-семь по двадцать минут.
Он решил совместить общее омоложение, усиление лактации и полового влечения. Игл могло не хватать, но омоложение можно было и отложить. А половое влечение никак.
Вовка поставил все иглы. Минут через семь Лидия Петровна задышала чаще, через десять — обильно потекла и сдавленным голосом сказала:
— Володя, ты должен:
Вовка понял, что он должен, залез на пациентку и "исследовал" ее изнутри, используя член, как щуп. Но после дяди Сережи, шофера-дальнобойщика, Вовке ловить там особо было нечего, он удовлетворил только себя, пообещав, что завтра будет лучше. На том и порешили. Лидия Петровна, заканчивая с помощью руки, попросила Вовку, снимающего иглы, никому не рассказывать о процедурах, что он клятвенно и обещал.
Наутро, в пионерлагере, Сашка спросил, как его мама. Вовка показал ему большой палец, похлопал по плечу и заверил, что через три недели будет пить материнское молоко.
Вовка проводил сеансы через день и скоро нашел точку G, после чего все пошло веселее, через две недели груди Лидии Петровны приятно округлились, потекло молозиво, а через три недели — настоящее молоко. Заодно Вовка сузил немного разношенное дядей Сережей влагалище до приемлемых для себя размеров, свел на нет растительность на лобке и на мясистых губах. Один раз он даже полностью удовлетворил Лидию Петровну, после чего она милостиво разрешила называть себе Лидой. Разумеется, не при посторонних.
*****
К осени Сашка-балбес подрос, окреп, но умнее не стал, что полностью подтвердила первая же неделя в четвертом классе. Эксперименты с материнским молоком было решено прекратить к обоюдному удовлетворению сторон. Вовка получил от Лиды двести рублей, и на эти деньги устроил Сашкин день рождения с мороженым, пирожными и лимонадом, пригласив весь класс в привокзальное кафе.
И самое главное: было получено от Лиды неофициальное приглашение посещать ее в любое время, но с семи до восьми вечера. Вот и пойми этих женщин.
Физзарядка
— Так! — начала Нина Сергеевна. — Сегодня Лапиной нет. Поэтому зарядку будем делать нагишом. Всем все снять. Начну с себя.
Она сдвинула с плеч бретельки своего сарафана, и он, как всегда красиво, парашютом осел на пол. Быстро разделись девочки и Вовка. Сашка закопался. Кажется, он стеснялся. Маленькая Лиля подскочила к Нине.
— Ой, Нина Сергеевна, почему у Вас нет волос? У мамы есть, у Мары есть, даже у Вовки есть.
— А у тебя почему нет?
— Я еще маленькая.
— А ты пощупай мой лобок. Дай руку. Сначала вниз от живота к половым губкам, а потом, наоборот, вверх.
Ой, колючки!
— Правильно! Это волосы растут. Я их сбриваю, а они растут.
— А зачем?