— Понравилось, Вов, еще как понравилось! Такого у меня еще не было!
Она поднялась с пола и поцеловала Вовку в губы, передав вкус капли. Капля была соленая, и Вовка сплюнул на пол.
Они отдыхали минут пять, затем оделись и решили перейти к занятиям.
— Знаешь, Лен, я попробую научить тебя писать изложения так, как пишу их я.
Она перестала жевать кончик ручки и с любопытством уставилась на Вовку.
— Как же это?
— Учительница читает какое-то произведение, например, рассказ Тургенева, а я в это время представляю то, что она читает, и стараюсь запомнить побольше. Но записываю только главное. Понятно?
— Не очень.
Вовка задумался.
— Ну его, этого Тургенева. Попробуй: попробуй описать то, чем мы с тобой сегодня занимались. Сможешь?
— Попробую: но, Вовик, это стыдно!
— А заниматься этим не стыдно?
— А если кто найдет?
— А мы сожжем твой листок в печке. И все.
Ленка еще немного погрызла ручку, согласно кивнула и принялась за писанину. Вовка заскучал. Он внимательно изучил комнату, белую, кое-где облупившуюся, печь, послушал, как горит в ней газ, нагревая котел, и вдруг заметил, что Ленка вовсю орудует двумя руками, одной старательно пишет, а другой — шебуршит, задрав платьице, у себя в трусах.
— Ну, вот, написала.
Ленка отбросила ручку и подала правой рукой листок Вовке, левой продолжая орудовать у себя в трусах.
— Пока писала, захотелось еще раз.
— Подожди, сейчас прочту, сделаем вместе.
Он бегло прочитал Ленкину писанину. Написано было талантливо и ярко настолько, что Вовкин писюн шевельнулся в трусах. Вот только корявый почерк и ошибки портили все дело.
— Хорошо! Жги!
И Ленка, открыв заслонку, сожгла свое произведение в печке.
— А теперь иди сюда, я тебе объясню, что я придумал.
Вовка привлек ее к себе, поставив между ног, повернул боком и, придерживая за плечи левой рукой, начал медленно водить по Ленкиному телу правой, прямо сквозь платье нажимая на соски, поглаживая живот и нажимая на губки щелки. Ленка уже собралась раздеться, как в сенцах что-то загремело, и Вовка услышал веселый женский голос:
*****
— А я сегодня пораньше! У нас аванс был! Сейчас обедать будем!
Ленка, вывернувшись из Вовкиных объятий, шепнула:
— Это мамка пришла! Опять пьяная!
И побежала встречать свою родимую.
Вовка торопливо оделся, и забыв отдать Ленке пирожки, прошел мимо радостной тетки, которая, поставив на пол большую сумку, никак не могла справиться с полушубком. Но Вовку она заметила и, икнув, спросила:
— А что, у нас гости?
На что Ленка небрежно ответила:
— Это не гости, это Вовка. Мы с ним уроки учим.
Ленкина мама, кажется, ничего не поняла и радостно завопила:
— Здравствуй, мальчик! Оставайся! Сейчас обедать будем!
Но Вовка был уже на улице. Солнце село, и февральский ветер гнал по улице злую поземку. А пирожки к чаю пришлось отдать бродячей собаке, которая из злой сразу превратилась в добрую.
На следующий день Ленка нашла Вовку на первой же переменке и вместо "Здрасте" выпалила:
— Ты не думай! Моя мамка не всегда такая!
— Я не думаю, я нашел способ "заниматься изложением и стоя, и сидя, и лежа.
Ленка просияла. "Завтра попробуем!" — шепнула она и побежала садиться за парту. Начинался второй урок.
На следующий день Вовкина бабушка не напекла пирогов, и Вовка купил три штуки разных — с мясом, капустой и картошкой. Пирог с мясом пришлось отдать голодной собаке (уж очень жалобно она глядела) , остальные Вовка благополучно донес и, почти бегом, добрался до Ленкиного домика, утонувшего в сугробах. Ленка ходила по комнате в распахнутом халате, то и дело останавливалась у зеркала и, откидываясь назад, придирчиво рассматривала что-то там у себя в щелке. Она так увлеклась этим занятием, что не слышала, как Вовка подошел сзади и обхватил ее руками.
— Ой, напугал! — вскрикнула она, но не рассердилась, а загадочно обернулась. — А какую я книжку купила! Там про то, что у нас внутри.
Книга лежала на столе. Называлась она "Медицинский словарь и иллюстрациями".
— Я теперь знаю, где что находится и как называется! Смотри!
Она зажгла в комнате свет, поставила под люстру стул и села на него, откинувшись назад, сильно разведя ноги и широко раздвинув губки.
— Вот это — то, что я держу пальцами, называются большие половые губы, внутри них находятся малые половые губы, вот эта горошина — клитор. Понял?
— Угу.