— Остальное — тоже предложение.
— Вов, а, может, ну его на сегодня, это правописание. Ведь, правда, сильный мороз. Завтра позанимаемся, сверхурочно. Послезавтра изложение. Страшно. Обними меня сильно-сильно.
Она подошла к Вовке, задрав подол. Вовка обнял.
— Спасибо, — прошептала Ленка.
Назавтра Ольга Ильинична поднялась и торжественно объявила:
— Вот и заканчивается, дети, самая длинная четверть в учебном году. Она была первой в вашей только начавшейся школьной жизни. Назавтра назначаю изложение и опрос по правописанию. Готовьтесь.
Класс притих, призадумался. Вовка осторожно огляделся. Слева "Замарашка" судорожно "сжимала ножки". Ленка впереди тоже начала шевелиться, но, почувствовав Вовкин взгляд, оглянулась. Вовка неодобрительно покачал головой, и она кивнула в ответ.
Вечером того же дня Вовка прибежал к Ленке.
— Лен, давай оргазм отложим на "потом". Завтра изложение, и тебе надо позаниматься.
— Чем? — спросила Ленка, закатывая глазки-вишни.
— Правописанием тоже.
Она немного растерялась, натолкнувшись на Вовкину жесткость.
— Ну, хорошо, — сказала Ленка и запахнула халат.
Вовка приготовил ей рассказ Леонида Андреева "Восковой ангел". Она слушала очень внимательно, позабыв о своих ковыряниях в щелке, вздыхала и под конец даже всплакнула.
— Ой, Вовчик, как же мальчика жалко!
— Лен, подумай пять минут, представь себе главное, как будто смотришь кино и пиши. Времени тебе — полчаса. А я пока почитаю твою книгу.
Главным образом Вовка рассматривал картинки: женских половых органов, мужских половых органов, грудей, сосков — и через полчаса он был почти "готов".
— Я написала, — тихо сказала Ленка. — Читать будешь?
Вовка прочитал.
— Неплохо. Правда, но ошибок еще много. Я тебе говорил, пиши короче.
И все будет хорошо.
— А что бы ты мне поставил? А, Вов?
— Твердую четверку за изложение и только тройку за правописание.
— Хорошо! — она запрыгала от радости и захлопала в ладоши.
— А что мы будем делать теперь?
Она склонила голову к плечу, прищурила один глаз и выжидательно посмотрела на Вовку.
— А сейчас мы забудем о том, что у нас болтается между ног, и будем пить чай, — твердо сказал Вовка, "наступая на горло собственной песне".
— Жаль, — огорченно вздохнула Ленка.
— Но если ты напишешь хорошо, завтра мы проделаем все в двойном размере.
— А если плохо?
— Тогда в тройном!
И они уселись пить чай.
Назавтра вторым уроком было итоговое изложение. Учительница торжественно достала тоненькую книжку и прочитала:
— Леонид Андреев "Восковой ангел".
Вовка ликовал весь урок. Он написал изложение за пятнадцать минут и сидел, и от нечего не делать разглядывал класс. "Тупой" ковырял в носу в ожидании очередной двойки. "Замарашка" получала, наверное, третий оргазм за пять минут. Его Леночка сосредоточенно писала, и когда Ольга Ильинична сказала, что время вышло, и пора сдавать тетради, Ленка бросила ручку на парту и сказала вслух: "Я написала!" И торжествующе оглядела класс. А Вовке она просто подмигнула.
Объявление результатов было назначено на следующий день. Но на следующий день Ленка в школу не пришла. Вечером Вовка побежал, поскальзываясь на мартовском льду, к Ленкиному дому. Днем светило солнце, а к ночи здорово подмораживало. Ленкин дом стоял темный, пустой, а на крыльце сидела давешняя собака и тихонько подвывала. Вовка почесал собаку за ухом, та легла на доски, положила морду на лапы и замолчала. Вовкины пирожки она есть не стала.
Ленка не пришла в школу и на следующий день, а на третий день он опять побежал к Ленке. Дом был освещен, и внутри моталась какая-то тетка, здорово похожая на Ленкину мать, только не пьяная. Она увидела Вовку, прилипшего к стеклу, и поманила его пальцем. Он вошел, прошел темные сенцы и открыл дверь в комнату, остановившись на пороге.
— Ты тот мальчик, который помогал Лене учиться?
Вовка кивнул.
— Она о тебе вспоминала последние дни. Я — сестра ее матери. Ее сегодня похоронили.
— Кого, Лену?!!!
— Нет. Нет, конечно! Не Лену. Ее маму. Она немного не дошла до дома, упала и замерзла в луже. Страшная смерть.
На голове тетки была повязана черная лента.
— А Лена? Лена где?
Мы почти не спали эти дни. Лена сейчас спит, а завтра утром уезжаем в Сыктывкар, ко мне домой. Дети не должны жить одни. Если хочешь проститься, приходи проститься на станцию. Ключ от дома я оставлю на притолоке. Много мы с собой не возьмем, если хочешь, возьми что-нибудь на память о Лене.
— Я потом.
— Ну, как хочешь.
— А как же школа? Четверть кончается.
— Думаешь, у нас в Сыктывкаре школ нет? Ошибаешься. А Ленкины документы обещали выслать. Я в ГорОНО звонила. А сейчас иди, я очень устала.
Вовка поплелся домой сам не свой. Дома он лег на диван лицом вниз и тихо заплакал. Проснулся он в своей кровати, кое-как позавтракал и пошел в школу, где никогда не будет Ленки. Уже никогда. А изложение она написала на четверку, вот только правописание покачало. На троечку.
Через неделю, в короткие каникулы Вовка пришел к Ленкиному дому, взял ключ. Вошел. На столе, в ярких лучах весеннего солнца лежала книга. Та самая. С яркими картинками половых органов.
Замарашка
Четвертая четверть, самая короткая. Праздники: Первое Мая, Девятое Мая — укоротили ее еще больше. Вовка закончил год почти отличником. Подвели физкультура и арифметика.
Лето набирало обороты. Стояла жара под тридцать. Мама и бабушка впервые за много лет стали подумывать о поездке к родственникам в деревню, где был отдельный сарайчик для житья, свежее молоко и яйца. Вовке в деревню не хотелось. В последнее время он сошелся с парнями-футболистами, немного старше его, физически более развитыми, но Вовка был крупнее, тажелее и, увы, неуклюжее. Поэтому его ставили на ворота. Мама даже купила ему кепку "как у Яшина". И футболисты стали звать его "Яшин" , хотя до Яшина ему было как до неба.
Играли каждый день, ближе к вечеру, когда жара спадала. Перед тем как бежать на площадку, Вовка по обыкновению заглядывал в почтовый ящик, но ничего, кроме газет, не находил. Но однажды его мизинец уткнулся в плотный конверт. Вовка не поленился вернуться в квартиру и взять ключ от ящика. Письмо было написано на их адрес, но адресовалось почему-то Вовке. И почерк на конверте был ему незнаком. Он показал его бабушке (она была занята на кухне, а мама была на работе) . "Ну, что ж, вскрывай, раз тебе" , — сказала бабушка, мешая что-то в кастрюльке. Вовка взял большие ножницы и аккуратно отрезал край конверта, стараясь не повредить ни письмо, ни красивую марку.
— Что пишут? — полюбопытствовала бабушка, попробовав свое варево и недовольно покачав головой.
— Предлагают дом купить, — коротко изложил письмо Вовка и сел на кухонную табуретку. — Ленку помнишь?
— Которую ты грамоте учил?
— Ага. Она пишет, как устроилась в Сык-тык: (Вовка заглянул в письмо) в Сыктывкаре, а в конце приписка — не хотим ли мы их дом купить.
— Дорого?
— Пятьсот рублей.
— Звони маме! Чем у родственников в сараюшке одалживаться, каждый год крышу ремонтировать, да лампочки вкручивать. Звони!
Мама озадаченно помолчала, потом попросила подозвать бабушку, и все вместе они решили, что дом надо покупать. Мама обещала прямо с работы зайти в сберкассу и снять с книжки деньги, а завтра перевести почтовым переводом в Сыктывкар. Так у семьи Макаровых появилась дача. Не весть что, конечно, с удобствами во дворе и колонкой на улице, но с газом и паровым отоплением.
В ответ на деньги Макаровы получили плотную бандероль с документами на дом и в середине июня переехали на "дачу". Правда, мыться все равно ходили домой в город. Возле своего "городского" дома Вовка и повстречал Замарашку.