И Вовка, пав на колени, припал губами к ее клитору:
Вовка проснулся на рассвете от телефонного звонка. Телефон голосом мамы сказал: "Школу проспишь" и отключился. Вовка нашарил одежду, портфель на столе, нашел записку: "Одежду отнесла, портфель принесла. Мара". Прочитал и помчался в школу.
Он успел за минуту до звонка. Мара подсела за его парту и улыбнулась. Вовка незаметно погладил ее руку и одними губами сказал: "Спасибо!". "Найди меня на перемене" , — шепнула Мара, опять улыбнулась и пересела к себе за парту.
Парты в их импровизированном классе стояли так, что школьники не могли видеть входящих в физкультурный зал. Хлопнула дверь и, судя по топоту ног и негромкому разговору, в класс вошли несколько человек. Гости прошли вперед, к доске, и Вовка невольно встал. У доски стояли Ирка Спасская, ее отец, директор школы и завхоз. Вслед за Вовкой встали остальные ученики и, конечно, Ольга Ильинична — классный руководитель.
Директор школы открыл рот (а рот у него был большой и голос громкий) и сказал:
— Сегодня к нам в школу заглянул посол Советского Союза в республике Куба Спасский Константин Глебович. С ним пришла его дочь Ирина Спасская. Она полностью выздоровела после того несчастного случая и готова приступить к занятиям.
Ирка прошла к своему месту и села рядом с Вовкой.
Потом выступил старший Спасский. Он произнес целую речь о международных отношениях вообще, о Советско-Кубинской дружбе в частности, о достижениях советской медицины и еще много чего, но в конце произнес:
— Особую благодарность хотелось бы выразить Владимиру Макарову, который принял непосредственное участие в процессе выздоровления моей дочери и активно помогал ей в учебе. Если в вашей школе (кивок в сторону директора) все ученики — такие, как Володя, за будущее страны Советов я спокоен. На этом я хочу закончить свое краткое выступление и удалиться, чтобы не мешать процессу обучения.
Тут все захлопали. Первым, конечно, захлопал директор школы, за ним — завуч, Ольга Ильинична и даже балбес Сашка. Но тут позвонил звонок, гости степенно удалились, Спасский-старший, проходя мимо Вовки, шепнул: "Зайди вечером. Дело есть". Вовка кивнул. Но тут прозвонил звонок, и класс вместе с гостями вышел на перемену.
В этот день Вовка был чрезвычайно популярен. Рядом с ним постоянно находились не только изрядно похудевшая и похорошевшая Ирка Спасская, его подружка Мара, но даже Наташа Барабанова подходила поздороваться и поприветствовать обновленную Ирку. Но Мара все-таки улучила момент и сунула Вовке в карман знакомую коробочку с золотыми иглами. "Подарок от Сунь" — прошептала она.
К концу учебного дня суета вокруг Ирки изрядно надоела Вовке и самой Ирке, и даже спокойная и улыбчивая Мара, кажется, возненавидела Ирку. Когда прозвенел последний звонок, Вовка сорвался с места, махнул рукой Маре, подхватил Ирку, и они помчались к Спасским домой, где их с нетерпением ожидал Константин Глебович. Он сидел в своем домашнем халате в кабинете в удобном кресле, и, когда Вовка, постучавшись, вошел, спросил прямо в лоб:
— Ты ЭТО видел?
И вывалил на стол стопку уже виденных Вовкой журналов.
— Видел, — спокойно ответил Вовка.
— Что думаешь?
— Думаю, мерзость.
— Ты меня осуждаешь?
— Нет. Я Вас понимаю.
— Но ведь это унизительно? Чтобы доставить удовольствие моей жене, я должен каждый раз листать эти: эти: я, коммунист с многолетним стажем, должен доставать через третьи руки эту мерзость и, как шпион, тайно листать их, боясь быть пойманным. Ты меня не выдашь?
— Нет. Я думаю, вместе мы справимся. А где Сунь?
*****
— Произошло внезапное обострение отношений между Китаем и СССР.
И ее срочно отозвали.
— Жаль. Она бы нам здорово помогла. Но я надеюсь, мы справимся и без нее. Она оставила мне свои иглы, а я запомнил активные точки. Она экспериментировала на мне.
— Вовка! Ты рисковал ради меня?!
— Не только. Мне тоже это пошло на пользу.
— Вот как? Не стой, бери стул, садись. Что за болезнь у тебя?
— Возрастная, — Вовка улыбнулся. — Когда уже хочешь, но еще не можешь.
— Слушай, давай будем откровенны! Терпеть не могу ходить вокруг да около.
— Если мы будем откровенны, вы выгоните меня на первой минуте.
— Ну,: нет! Обещаю! Рассказывай!
— Хорошо, только встаньте и заприте дверь.
Вовка подробнейшим образом рассказал Константину Глебовичу обо всем, что проделывала с ним Сунь, и обо всем, что Вовка потом проделывал с Сунь. Спасский слушал, не перебивая, лишь изредка недоверчиво покачивая головой.
— Вот только спермы у меня не было, — закончил свой рассказ Вовка.
— Ну, сперма дело наживное! — улыбнулся Спасский. — Года через два-три мокрую постель по утрам гарантирую. Так, что тебе надо, кроме игл?
— Литературу на английском языке по акупунктуре, или, по нашему, иглоукалыванию, лучше с картинками.
Через неделю у Вовки было все. А еще рез день Вовка был у Спасских. Константин Глебович вышел из ванной-комнаты в махровом халате, с распаренным красным лицом и устало плюхнулся на диван в кабинете.
— Чист, как младенец.
— О, нет! Придется немного посидеть, остыть.
— Пивка бы.
— Нельзя. Сегодня нельзя. А завтра видно будет.
Пока Константин Глебович остывал, Вовка рассказал ему свой план восстановления эрекции и попросил его показать член и яйца. Когда Спасский откинул полы халата, Вовка увидел не член, а хобот, не яйца мужчины тридцати лет, а округлые камни в кожаном чехле, отвисшем до середины бедра.
— Сколько сантиметров? — спросил Вовка.
— Двадцать в расслабленном, двадцать пять — в напряженном состоянии. Только где оно — напряженное-то?
— Будет! — уверенно заявил Вовка.
Через три сеанса иглотерапии появилась эрекция, робкая, неполная. Член наполнился кровью, приподнялся и тут же опал. Через пять Вовка добился уверенной, полной, но недолгой эрекции гигантского члена. Через семь сеансов член дяди Кости (так пациент разрешил называть себя Вовке) , увитый мощными венами, простоял целых двадцать минут. И это была победа. На восьмой день Вовка назначил показ причиндалов дяди Кости во всей красе, побрил ему волосы на лобке и яйцах (Спасский едва не кончил во время этой омолаживающей процедуры) , раздел его и заставил сидеть на диване с расставленными в стороны волосатыми ногами.
— Так. Сначала эротические журналы! Эрекция нормальная и полная! Как, дядя Костя?
— Д-да! — подтвердил дядя Костя, вздрагивая крупом.