— Ты чего? — удивился я.
— Камень попал, — ответила девочка. Она сняла сандалик и принялась что-то вытряхивать из него. Но я сразу понял, в чём дело: из сандалика ничего не выпало, да и полный любопытства взгляд она скрыть не смогла. Света глядела на писиющего малыша, не отрываясь, и я рассмеялся:
— Да ладно, смотри на здоровье, если тебе интересно.
— Интересно, конечно, — кивнула Света, — а вот мама говорит, что это стыдно.
— Но ведь твоей мамы здесь нету, — резонно возразил я, — так что смотри на здоровье.
Малыш тем временем закончил писить, натянул трусики, потом шортики. Женщина взяла его на руки, и они пошли прочь.
— Ну что, пойдём? — Я присел перед Светой на корточки и застегнул ей сандалик.
И вдруг Света прошептала:
— Рома… я очень сильно писить хочу!
Ну ещё бы она не хотела! Пол-литра кваса для семилетней крошки — это что-то!
Я пожал плечами:
— Ну так в чём проблема? За кустик вон зайди да писий.
— Ага, а мне одной страшно! Мне брат говорил, что там чудовища живут, и они писиющих детей едят, если дети одни писить ходят!
Я подумал, что Светин брат — просто придурок. Ну как можно рассказывать девочке такие глупости?
А Света между тем вцепилась в мою руку мёртвой хваткой:
— Ну Ромочка, ну пойди со мной! Ну пожалуйста! А то я сейчас прямо тут обписиюсь!
Я едва не задохнулся от предвкушения сладкого зрелища. Конечно, мне не раз и не два доводилось видеть писиющих девочек — и в нашем дворе, и в садиках, за которыми я наблюдал. Но то были совсем малышки, не старше трёх-четырёх лет, потом они начинали стесняться. А тут шанс увидеть писиющую первоклассницу! А может, не только увидеть? У меня была давняя мечта — помочь какой-нибудь девочке в этом деле. И я решил её исполнить. Я завёл Свету за кусты (слава богу, достаточно густые и высокие) , повернул её спиной к себе, поднял подол платьица и снял ей трусики до колен.
Светлячок неуверенно запротестовала:
— Ну, я же сама умею…
— Я знаю, — ответил я и взял её под коленки, как обычно держат малышек, чтобы они пописили. Светина спинка удобно опёрлась на мою грудь, ножки высоко задраны, попа свесилась вниз. — Давай, писий.
С этими словами я стал смотреть Свете через плечо, между разведённых ножек.
Животик девочки слегка напрягся, в центре писюшки произошло едва уловимое движение, а потом оттуда полилась светло-жёлтая струйка с довольно сильным напором. Светлячок вздохнула от облегчения, на лице появилось выражение блаженства — видимо, ей действительно очень сильно хотелось.
Боже, какое же это счастье — держать на руках маленькую девочку, которая тебе полностью доверяет всей своей чистой детской душой! Конечно, девочка не такая уж и маленькая, да и не такая уж лёгкая, если на то пошло — килограмм восемнадцать, а то и все двадцать — но всё равно это счастье…
Мимо нас, держась за руки, прошли парень с девушкой, и меня словно обдало холодом. Я так и представил, как парень схватит меня за шкирку и рявкнет: "Ты что делаешь, падла?!" Но ничего этого не случилось — они понимающе отвернулись и пошли дальше.
*****
Струйка ослабла, , потом превратилась в отдельные капли, а потом закончилась.
— Всё! — радостно объявила Светлячок.
— Ну, давай трусики одевать, если всё… — Я поставил её на землю, развернул лицом к себе и взялся за резинку трусиков.
— Подожди! — остановила меня девочка. — А писю вытереть?
Я удивился:
— А что — это надо?
— Конечно, надо! Мама говорит, что нужно всегда писю вытирать, тогда трусики чистыми останутся. У тебя бумажка есть? Мне аж на попу натекло!
Бумажки у меня не было. Зато был носовой платок. "Ради такого дела не жалко", — подумал я и достал его из кармана. Светлячок задрала своё короткое платьице до груди. Под платьицем была довольно длинная белая маечка, закрывающая мне обзор. Света подняла и её. Как заворожённый, я посмотрел на её по-детски выпяченный животик с впадинкой пупка, на припухлость плотно сомкнутых губок писюшки, на которых действительно остались капельки. Тело девочки было совершенным. Детского складчатого жирка у неё не было, но и худышкой её назвать было нельзя. Передо мною было Совершенство.
Моя рука, держащая платок, слегка дрожала. Я впервые, можно сказать, прикоснулся к Тайне. Голову сверлила мысль: "Только бы не надавить слишком сильно… не причинить боли, не спугнуть, не обидеть"… Сделав над собой усилие, я прижал платок к Светиной писюшке.
Света тихонько охнула.
— Ты что, Светлячок? — испугался я. — Больно?
— Нет… мне очень приятно…
Я аккуратно промокнул девочке писюшку, внутреннюю поверхность бёдер и попу (действительно, ей немного натекло даже туда) . Потом, не удержавшись, поцеловал в правую щёчку. Потом — в левую. А потом, повинуясь безотчётному порыву, поцеловал в животик, возле пупка. Светлячок улыбнулась, и я стал одевать ей трусики.
— А меня Юра тоже так целует, когда писить водит, — сообщила Светлячок, когда я заправлял ей маечку в трусики. — В живот, совсем как ты сейчас.
— А кто это — Юра? — спросил я.
— Это мой брат. Ему уже знаешь, сколько лет — двенадцать! Только он меня не держит — говорит, что я тяжёлая.
— А как же он тебя писить водит, если не держит?
— Если дома, то я с Юрой в туалет иду, он мне трусики снимает, я на унитаз сажусь и писию. А если на улице — то я вот так сажусь, — Светлячок грациозно присела на корточки, — а Юра мне трусики держит, чтобы я их не обписила. А мама говорит, что так неправильно, что я сама должна всё делать, потому что уже большая.
— А как тебе больше нравится? — спросил я, сам не зная, зачем.
— Когда ты меня держал — это было лучше всего, — уверенно ответила девочка. — Меня ещё никогда не держали!
Я поправил ей платьице, мы вышли из-за кустов на аллею и пошли дальше.
По дороге Светлячок ещё два раза хотела пописить. И снова я наслаждался видом её голенького тела и в особенности видом очаровательной писюшки. Наконец мы добрались до улицы Южной — и сразу же увидели Максима Александровича.
— Дядя Максим! — закричала Светлячок, бросаясь к нему. — Я потерялась, а Рома меня нашёл! Он меня спас!
Максим Александрович подошёл ко мне и крепко пожал руку:
— Спасибо тебе, парень! Ты представляешь: только отвернулись — её уже нет!
— Дети, они такие, — улыбнулся я, в который раз жалея, что у меня нет сестрёнки. — Ладно, Максим Саныч, я пошёл.
— Да куда ж ты! — воскликнул он. — Зайди хоть, чаю попей!
— Да нет, Максим Саныч, спасибо — но я пойду. Домой надо. — Мне хотелось зайти в свою комнату, лечь на кровать и перебрать в памяти каждую минуту, проведённую со Светой. — Пока, Светлячок!
Светлячок вдруг подбежала ко мне и протянула обе руки. Я наклонился. Девочка обняла меня за шею, словно я был её родным братом, сочно поцеловала меня в щёку и прошептала:
— Рома, а давай я завтра опять потеряюсь?
— Зачем? — удивился я.
— Чтобы ты меня снова нашёл!