Тем летом бабушка решила в родную деревеньку съездить, подружек навестить. Я был здоровенным парнем лет шестнадцати, и пришлось ее сопровождать. В деревенской глуши оказалось совсем неплохо. Три веселых в меру упитанных городских девиц с радостью приняли меня в свою компанию, по возрасту никто из поселян, поселянок и дачников им не подходил. Изумительный пляж был километрах в семи от деревушки, но возвращаться обратно оказалось мучением, и мы решили обосноваться там на недельку. К тому же ворчание бабок всем надоело. Набрали продуктов, напитков и переселились.
Только успели палатку поставить, начался ливень. В двухместную палатку вещи закинули и сами вчетвером еле втиснулись. Со всех сторон ко мне прижимались приятные телеса полуголых девиц, мягкие волосы щекотали со всех сторон, и я возбудился. Плавки оттопырились, девицы захихикали и по очереди потрогали. Я тоже стал их лапать, они уже громко смеялись. Это невыносимое наслаждение, когда смеющиеся женщины к тебе прижимаются всеми трясущимися прелестями. К счастью, летний дождь закончился также внезапно, как и начался. Я уже был на пределе, мне жутко хотелось всех и сразу. Девицы вытолкали меня из палатки костер обустраивать и явились одетыми. Но и в сарафанчиках они остались такими же сексапильными. Я с ужасом понял, что неделю с ними не протяну.
Пока я сучья рубил для сублимации, девушки собирали закусочки для новоселья. Искупавшись, я с опаской подошел к праздничному столу, боясь снова возбудиться. Теплым вечером с удовольствием выпили по баночке прохладного джина с тоником и девицы передали мне письмо. Там сообщалось, что они осознают собственную привлекательность и вполне понимают трудности моего положения. Две девушки ничем помочь не смогут, а третья девица согласна стать моей суженой на сегодняшний вечер. Единственное условие она поставила: мои глаза должны быть прикрыты повязкой.
Я изумленно посмотрел на девушек. Их взгляды были вполне доброжелательные. На розыгрыш это не походило.
— Я согласен, — сказал я, пытаясь угадать, кто же из них станет моей суженой.
Мне завязали глаза, и чья-то горячая рука довела до палатки. С минуту я был там один, потом кто-то вошел и послышался шорох снимаемой одежды. Нежное теплое тело медленно опустилось на мое. Ладошками я ласкал приятную попу, а мягкие губки прижались к моим. Поцелуй не был долгим, суженая задрожала и перевернулась на спинку. Несмотря на неопытность, я сразу понял, что следует делать. Но более опытный приятель однажды мне посоветовал: "Не вздумай торопиться! Бешеного жеребца женщины любят только в самом конце". Сначала я не смог нужное место у девушки и втыкался не туда, потом вдруг провалился в нежную женскую глубину. Сразу же захотелось стать бешеным жеребцом, но я сдержался и медленно елозил во влагалише. Наслаждение было неимоверным. Очень долго сдерживаться я не смог и немножко убыстрил движения. Волна чудесного ощущения прокатилась по телу, началась она внутри живота, в девушку я потом вылился. Суженая хрипло простонала, опустила высоко задранные ножки и яростно прижалась к моим губам. Потом мы немножко полежали спокойно.
— Я так боялась! Сначала было и больно и противно, пока ты в меня тыркался. Потом даже стало немножко приятненько. Не считай меня распутной женщиной, девичьи гормоны взыграли. Сразу тебя захотелось первым парнем, когда мы познакомились. Я даже в город съездила, противозачаточные таблетки покупать. А ты развратник! С первой попавшейся девицей согласился переспать! — шепнула суженая.
— Не с первой попавшейся, а просто с первой. А потом, мы же с тобой еще не переспали! Сними повязку.
— Первой? Тогда я прощаю твои тырканьи не в то место, а повязку еще не время снимать — девушка шепотом засмеялась, послышался шорох одеваемой одежды, и затем она выскочила из палатки.
— Можешь выходить, — сказали три девушки хором немного спустя, я вышел одетый и без повязки на глазах.
Девицы были в сарафанчиках, примерно одного роста, не худенькие и не толстенькие. Цвет волос заметно отличался, но я ведь только гладил мягонькие волосы! Я сообразил, что после секса девушка должна разрумяниться и присмотрелся. Все они были покрасневшие, одна от секса, остальные от целомудрия.
— Свою суженую я совсем не увижу? — печально и обиженно спросил я.
— Ты же на нее смотришь! — засмеялись девушки и угостили отличным ужином.
На закате они развеселились и передали мне записку. Там сообщалось, что все трое согласны искупаться со мной в голеньком виде, при условии, что ближе шести метров к девицам я приближаться не буду. Свою суженую я смогу разглядеть даже с такого расстояния!
После купания девицы попросили топор.
— Зачем он вам? — изумился я.
— Мы собрались обустроить супружеское ложе для тебя и суженой, — ехидно улыбнулась одна из девиц. — Вчетвером в двухместной палатке спать будет неудобно. Ты всех девушек возбудишь. С милой рай и в шалаше! Мы идем тебе шалаш строить!
Терпения у них оказалось только на обустройство ложа из мягкого елового лапника, метрах в пятидесяти от палатки. Даже простынку сверху положили. Ложе оказалось изумительным. Крышу я на следующий день обустроил. Тучи давно умчались, и уже ночное небо покрылось звездами. Повязку мне снова завязали, и мы принялись ночевать с голенькой суженой. Почти осенняя прохлада стала неимоверной. Мы сначала дрожали от холода, потом горячие тела согрелись под одеялом.
— Позволь мне снять повязку? — взмолился парень, погладив мягкие сисечки.