— Потрясный задок! — я не удержался и больно шлёпнул по нему ладошкой. Лена взвизгнула и принялась что-то бормотать.
— Молчать!
Я положил руки ей на ягодицы, немного помял их в ладонях — упругая попка так и пружинила под пальцами. Потом нагнулся и привязал щиколотки жертвы к ножкам стола. Затем связал ей руки и намотал верёвку на трубу отопления. А поскольку сам стол был закреплен, моя Елена оказалась зафиксированной в позе "раком". Ни двинуться, ни изменить позу она уже не могла — полная фиксация.
Вдоволь налюбовавшись её беспомощностью, я поднял с пола её влажные трусики, свернул их в простенький кляп и запихнул ей в рот — теперь учительница могла лишь мычать.
Я погладил её попку. Лена дернулась, даже верёвка заскрипела, а узлы затянулись ещё туже. Тогда я шлёпнул её — плашмя, как можно больнее. Удар получился смачным, звонким — мне понравилось ощущение. Елена замычала от боли, а на правой ягодице тут же зацвёл алый след пятерни.
Затем, обойдя стол, я замер перед взглядом беспомощной физички и невозмутимо натянул на правую руку резиновую перчатку.
— Ты должна расслабиться, понимаешь? Максимально. Может, тебе даже понравится.
Она что-то промычала.
Но я уже зашел сзади и раздвинул её ягодицы. Зачерпнул из баночки немного вазелина и щедро растер его по анусу. Лена пыталась визжать, но ничего не получалось.
Не колеблясь, я ввел в неё палец. Туговато будет: Елена Сергеевна напрягалась изо всех сил, поэтому палец шел с усилием.
— Расслабься, дура! Или из твоей прелестной дырочки несколько дней будет идти кровь!
Упоминание о боли подействовало — мышцы немного ослабили сжатие, и я смог просунуть палец глубже.
— Вот! Молодец, сучка! Можешь, когда хочешь. Чувствуешь какая твоя задница способная? Сама всасывает палец! Мы быстро превратим твою попку в рабочий инструмент.
Я согнул палец крючком внутри её тела. Хорошенько повертел, вытащил. Потом добавил ещё смазки и ввёл уже два пальца. Пошуровал ими заднем проходе, разжал сфинктер.
Вскоре добавил и третий палец, осторожно засунув его вслед двум предыдущим.
Через полчаса я решил, что сфинктер растянулся достаточно. Теперь, когда я разводил руками её ягодицы, вместо тугого, сжатого мышечного кольца, я видел приоткрытую, манящую дырочку.
Тогда я засунул ей в задницу вибратор, для начала выбрав не очень большой размер — L. Моя жертва уже и не визжала — выдохлась. Учительница послушно принимала в себя пластиковое дилдо. Я включил вибрацию, и искусственный член приятно зажужжал — словно мобильный телефон в беззвучном режиме.
Я хорошенько изучал физиологию, перед всем этим. Я знал что делать с её задницей — а теперь лишь проверял знания на практике. Это было, конечно, интереснее школьных уроков анатомии.
Пока я тыкал в неё фалоимитатором, Елена Сергеевна кончила ещё раз — её спина прогнулась и по телу промчалась судорога, за которой последовало расслабление.
Тогда я отбросил игрушки в сторону и, наконец-то, трахнул её. Аккуратно ввёл член — сначала лишь на несколько сантиметров, а потом осмелел и засадил по самые яйца. Член скользил в её растянутой попке легко и непринуждённо — улёт!
Никогда прежде не занимался анальным сексом… но мне понравилось. Возможно потому, что всегда испытывал тягу ко всему неестественному. А что может быть неестественнее семнадцатилетнего парня, который трахает свою связанную, тридцативосьмилетнюю учительницу в задний проход?
От подобных мыслей я возбуждался ещё сильнее. И с каждой фрикцией старался засадить всё глубже и глубже. Возбуждение переполняло меня. Я ебал взрослую, зрелую женщину! Женщину, которая мне в матери годится. Это совершенно особое ощущение, которое просто не с чем сравнить — меня охватило острое чувство перехода запретной грани, нарушения табу. Насилуя Елену Сергеевну, я, озабоченный подросток, словно трахал всех взрослых женщин в мире. Всех женщин, которых хотел с тех пор, как мой член начал стоять. Всех симатичных учительниц в школе, матерей одноклассников, соседок по подъезду, многочисленных папиных подружек и его коллег по работе…
И когда я почувствовал, что сейчас кончу, то ввёл член максимально глубоко и перестал сдерживаться.
Оргазм был похож на прыжок с парашютом — сперва бешеное напряжение, потом рывок — и плавный спуск. У меня даже голова закружилась от удовольствия.
Когда пенис опал, я высунул его и, ожидая пока он снова будет в строю, наблюдал, как из попки Елены Сергеевны медленно сочится сперма и стекает по её стройным ножкам.
В тот вечер я ещё долго насиловал свою Лену… И всё анально. Для эксплуатации её киски ещё не настало время. Я кончал, ждал пока восстановятся силы, потом снова присовывал. Семнадцатилетний, здоровый парень — я был полон сил.
Её задница и правда превратилась в инструмент наслаждения.
После первого оргазма внутрь я уже не кончал — всё больше на её заплаканное, отрешенное личико. Елена Сергеевна лишь униженно на меня смотрела, что меня только раззадоривало. На лбу и щеках учительницы расплылись потёки густой спермы. Белёсые сгустки повисли на каштановых волосах.
Когда я устал её пялить, то сходил в душ, а после него прекрасно поужинал на кухне. Секс, как и любая физическая нагрузка отнимает у мужика много сил. Тем более если сношаться как дорвавшийся до самки кролик…
Когда расправился с ужином, я, наконец, соизволил отвязать свою рабыню от стола. Лена упала на пол словно безвольный манекен — шок от пережитого унижения совсем лишил ей остатков жизненных сил. Или, может, просто ноги затекли от неудобного положения.
Я взял её на руки, отнёс в ванную и стал поливать прохладной водой из душа. Бросил ей кусок мыла и заставил вымыть себя во всех местах. И пока она это делала, я объяснил ей, чтобы она не вздумала делать глупости, иначе видеосъемками её анального изнасилования будет любоваться вся школа. Она и сникла. Потому что нет ничего более сдерживающего для синих чулков, чем позор. Елена Сергеевна не могла никому рассказать, не могла ни с кем поделиться и никому пожаловаться.