— Ником звали.
— Стало — быть Коля?
— Ага. А тебя как?
— Антон, — я вздохнул, огляделся. Все тот — же белый свет вокруг. Такой холодный белый свет. Но от него почему — то не холодно. Он согревает.
Что — же делать? Надо возвращаться. А не хочется…Ой как не хочется…
— Коля.
— Что.
— А ведь можно было просто сбежать оттуда…
— А как же! Можно. Я и сбегал. И не один раз. Только куда? Все равно ведь найдут. Потом будет еще хуже. И находили, и было хуже. Вот я и подумал … здесь — то искать никто не будет. Веревка в туалете — дело не хитрое…Раз — два, и я здесь! Сначала обрадовался, думаю, кончилась наконец — то моя боль, кончились издевательства и аминазин в изоляре!!! Да не тут — то было! — Возвращайся, говорят, обратно. Нельзя, говорят, сворачивать с пол — пути…Дальше, говорят, все будет хорошо. Не верю я в это "хорошо"…Что теперь делать — то, а?
— Значит нужно вернуться…И тебе, и мне, видать, тоже. Ты из первого интерната?
— Нет, из третьего. А что?
— А то, что я найду тебя! Найду обязательно! Представляешь, решатся сразу две проблемы! И твоя, и моя! Я заберу тебя к себе, чего бы мне это не стоило!
— Ты правду мне говоришь? Заберешь к себе домой? Жить?
— Правду, малыш, правду!
У Коли на глазах снова навернулись слезы, он вытер их кулачком, улыбнулся мне и сказал … " За много лет ты первый взрослый, кому я хочу поверить. Я поверю! Тебе!"
Мы взялись за руки и пошли назад. Он — в свою реанимационную палату, я — в свою. Пошли назад чтобы он успокоил мою БОЛЬ, а я — ЕГО. Чтобы быть вместе там, на Земле, в нашем городе, в моем доме!
С. Кузнецов 29. 12. 2ОО1 г.