Взглянув на часы, Алан заметил, что уже почти час, и он решил немного отдохнуть, дав Линде несколько часов понаслаждаться своим бондажом; для его плана было лучше, чтобы девушка устала и внимание её ослабло. Он наполнил ванну горячей водой и начал раздеваться — нет ничего лучше горячей ванны, чтобы как следует расслабиться и отдохнуть.
В 4: 30 утра Алан подходил к дому Линды, снова в чёрной куртке с капюшоном; небольшая сумка на плече содержала в себе кое-какие необходимые вещи. За пару минут перед этим он проверил камеры и убедился, что Линда всё ещё находится в прежней позе.
Улица пустовала, людей нигде не было; он постоял ещё несколько минут, и, убедившись в этом, решил войти. Замок и сигнализация не представляли трудностей, и уже через минуту он был внутри. Резиновые подошвы его ботинок заглушали звуки шагов. Медленно и осторожно он прокрался к комнате Линды; через открытую дверь он сразу увидел очертания девушки на полу рядом с кроватью. В реальности образ девушки был куда чётче и лучше, чем на камерах. Алан осторожно вошёл внутрь и опустился на стул рядом с дверью в туалет. Он был ближе чем в двух метрах от Линды.
Контраст между белоснежной кожей Линды и чёрными чулками, корсетом и шлемом был поразителен. Ему нравился её вкус к фетишистской одежде, которую она решила надеть. Алан ещё какое-то время продолжал смотреть на неё. Он старался не делать шума и следил за своим дыханием, хоть и был уверен, что Линда его не услышит. Шлем у неё на голове не давал ей слышать как следует. Он сидел так ещё долго, глядя на Линду. Она лежала почти неподвижно, опустив голову на пол и слегка повернув её вправо; в позе кабанчика она провела уже пять часов, и наверняка сильно устала.
Внезапно раздалось тихое жужжание, и Джон понял, что затычки внутри Линды снова ожили. Он решил подождать неизбежного оргазма перед тем, как взять инициативу в свои руки; надо было действовать тогда, когда Линда будет неспособна понимать, что происходит.
Вскоре её тело начало медленно сокращаться, бёдра начали медленно двигаться по кругу, пальцы начали сжиматься через равномерные промежутки времени, спина принялась ритмично сгибаться и разгибаться, насколько позволяли путы. Постепенно ритм движений ускорялся, пока всё её тело не начало сокращаться; шпильки туфель заплясали в воздухе, поднимаясь и опускаясь. Когда наступил оргазм, Линда яростно дёрнула головой, приподняв её над полом, и оставалась в таком положении несколько секунд, пока её тело яростно сотрясалось. Внезапно все движения прекратились, и тело её обмякло на полу.
Глядя на неё так близко, Алан смаковал каждую деталь извивающегося тела, её приглушённое мычание вместе с жужжанием затычек. Она была связана так туго, что почти не могла шевелиться.
Алан начал действовать, когда тело Линды ещё содрогалось от последнего оргазма, а затычки всё ещё продолжали монотонно жужжать. С собой у него был короткий, но широкий кожаный ремешок, сантиметров 5 в ширину, которым он решил связать ей локти; он осторожно опустился на колени справа от её тела и очень осторожно продел ремешок в узкое пространство между спиной и руками Линды на уровне её локтей; он старался не коснуться её кожи, чтобы она не заметила его присутствие. Он рассчитывал на то, что удовольствие отвлекло и вымотало её, и что кожаный шлем надёжно поглощает внешние звуки.
Когда всё было готово, он резким и сильным движением затянул ремень у неё на локтях так, что они сошлись вместе; затем, не останавливаясь, застегнул пряжку ремня.